Автор:
Юрий Батурин
Как известно, при публикациях в прессе,- и этому учат на всех курсах журналистики,- надо различать факты и мнения. То есть то, что подвергается объективной проверке, и то, что подвергается субъективной оценке. Первое связано преимущественно с содержанием публикаций, а второе - с формой. При унижении чести и достоинства в средствах массовой информации, как правило, есть "обиженный" (это герой публикации) и "обидчик" (автор публикации). В данном случае я использую эти термины в кавычках, поскольку они не юридические,- а пока позволю себе более вольное описание.
Нам следует задаться вопросом: зависит ли ситуация от степени осознания того, что один пишет, а другой читает. Поэтому мы также условно можем рассматривать ситуацию в терминах "осведомленности", либо "неосведомленности".
Попробуем установить, каким признакам это соответствует. Один из признаков, который использует наше законодательство в этих ситуациях - "несоответствие действительности". Второй признак - "ложность". Первый признак используется в основном в гражданском законодательстве, как раз в статье "Защита чести и достоинства", и в Законе "О средствах массовой информации", где речь идет об опровержении и праве на ответ. "Ложность" используется в уголовном законе. Есть еще один признак - "ущемление прав и законных интересов гражданина".
Что у нас относится к форме? Есть признак: "порочащие сведения". Мы сейчас подробнее поговорим об этом. Есть признак "неприличная форма". Есть такие признаки, как "конкретность" или "неконкретность". "Конкретность" может относиться, во-первых, к фактам, которые описываются, а во-вторых, "конкретность" или "неконкретность" может относиться к тому лицу, о котором говорится, или к группе лиц.
Если речь идет об "обиженном", мы как раз сталкиваемся с признаком конкретного лица: обижен он или кто-то другой? Если же речь идет об "обидчике", то я назову этот признак "определенностью": определенность автора и определенность редакции. Знаем ли мы точно, какая редакция опубликовала сведения, или не знаем.
Наконец, "осведомленность": здесь я также выделил два признака - "умышленность" автора (есть ли у автора умысел) и понимание того, что он делает. Аналогично - относительно "неосведомленности". Назовем это "признаками ситуации". А теперь посмотрим, какими путями можно попытаться разрешить ситуацию, связанную с защитой чести и достоинства.
Первый путь - когда государство вообще не вмешивается и не участвует в разрешении этого конфликта,- конфликта гражданина и редакции, "обиженного" и "обидчика". Существует две возможности, которые предоставляет нам законодательство в этом случае: право на ответ (ст.46 "Закона о средствах массовой информации") и право на опровержение (ст.43-45 того же закона).
Второй путь - когда государство определяет, кто прав в споре, и выступает как бы арбитром. И, конечно, обеспечивает выполнение собственного вердикта. Здесь также есть два пути: защита чести и достоинства (ст.152 Гражданского кодекса Российской Федерации) и как дополнительный вариант - компенсация морального вреда (ст.151 Гражданского кодекса Российской Федерации). Обозначим этот путь как "государство-арбитр".
Наконец, третий путь - когда государство защищает "обиженного", хотя, конечно, может повернуть ситуацию и тем самым защитить того, кто неправомерно считался "обидчиком", на самом деле таковым не являясь. Обозначу этот путь как "государство-защитник". Если предыдущий путь относится к гражданскому процессу, то этот - к уголовному процессу. И здесь тоже есть две возможности - "клевета" (ст.129 Уголовного кодекса Российской Федерации) и "оскорбление" (ст.130 Уголовного кодекса Российской Федерации).
В первом случае, когда государство не участвует, перспективы дела зависят, в том числе, и от относительного веса сторон - "обиженного" и "обидчика". Можно себе, конечно, представить спор Московской мэрии против какой-нибудь маленькой газетки, выпускаемой в одном из московских микрорайонов. И также можно себе представить спор гражданина против крупной газеты, которая имеет не только большой юридический штат, но и обладает возможностью нанимать лучших адвокатов. Хотя и при том, и при другом варианте исход заранее не предрешен.
Более интересны второй и третий пути. Во втором случае "обидчику" труднее в процессе, но он легче отделается в случае проигрыша дела. В самом деле, "обиженный",- а сейчас мы уже можем называть его строгим юридическим термином "истец",- обязан доказать только факт распространения сведений, причем сведений относительно него (я прошу вас обратить внимание на признак конкретности, который мы с вами упоминали). Если он хочет, чтобы был возмещен моральный вред, то он также должен доказать факт и характер причинения моральных страданий. А все остальное обязаны доказывать редакция и журналист. Какова цена дела? Цена дела очень проста: это публикация опровержения и какая-то сумма, если есть возмещение морального вреда.
А вот в третьем случае труднее будет "обиженному", но зато в случае его успеха "обидчику" придется куда хуже, чем в двух предыдущих случаях. Почему так? Потому что "обидчик", то есть обвиняемый, не обязан доказывать свою виновность в силу презумпции невиновности и многого другого. Обязанность доказывания лежит на "обиженном". Но зато если дело будет проиграно, то у него будет судимость, а это посильнее, чем возмещение вреда. Правда, и санкция, если она выражается в деньгах, например штраф, также идет не "обиженному", а в доход государства. Здесь тоже большое отличие от второго пути, где речь идет о возмещении морального вреда.
Поэтому у "обиженного" есть возможность выбирать наиболее удобный и перспективный для него путь. Как это сделать? Давайте попробуем заполнить ситуативная матрицу и посмотрим, какие признаки необходимы и достаточны в том или ином случае.
Обратимся сначала к двум первым отмеченным нами признакам: "несоответствие действительности" (повторюсь - этим понятием оперирует гражданское законодательство) и "ложность" (этим понятием оперирует уголовный закон). Часто эти термины фигурируют как синонимы, и не только в повседневной речи, но даже в специальной литературе,- ряд словарей одно определяет через другое. Но представляется, что законодатель не случайно различает эти два понятия. Представляется, что "ложность" - не антоним "соответствия действительности". Или, другими словами, это не синоним "несоответствия действительности". Лучше говорить о паре "ложность" - "истинность". Вопрос тут решается в "двузначной" логике: "есть - нет", "да - нет", "так обстоит дело - не так обстоит дело". А несоответствие действительности может получаться и вырыванием правды из контекста; оно может возникнуть из-за неполноты информации. Несоответствие действительности менее четкая категория, чем ложность.
Я приведу вам один пример, который касается лично меня, и поэтому я особенно его прочувствовал.
На протяжении нескольких месяцев председатель комитета Думы по обороне генерал Л.Рохлин приводил пример: дескать, когда на заседании комиссии по высшим воинским должностям и званиям обсуждался вопрос об одном финансисте, которого давно пора увольнять за все его махинации и злоупотребления, то все высказались "за", и один Батурин высказался "против". Возникает вопрос: соответствуют ли эти сведения действительности, или не соответствуют? Вообще-то соответствуют, но Рохлин ставил точку там, где надо ставить запятую. Потому что я говорил: "Я против того, чтобы решать вопрос о его увольнении сегодня, на сегодняшнем заседании комиссии, и прошу отложить этот вопрос до следующего заседания, когда Генеральная прокуратура обязалась мне представить четкое заключение".
Обратите внимание, как вырывается из контекста ситуация: абсолютное соответствие действительности, но ситуация кардинально меняется, переворачивается с ног на голову. Логичнее всего мне было бы воспользоваться в данной ситуации правом на ответ.
Поэтому мы можем пользоваться и первым признаком ("несоответствие действительности"), и вторым ("ложность"), когда мы собираемся идти по первому или второму пути. Но когда речь идет о третьем пути, мы просто обязаны оперировать тем понятием, которым оперирует закон, то есть "ложность" и "истинность". На первых двух путях мы можем использовать признак "ложность", если хотим более строго доказать, что сведения не соответствуют действительности. А вот на третьем пути, когда речь идет о клевете, используется признак "ложность", и ни о каком несоответствии действительности здесь не говорится. А когда речь идет об оскорблении, то ничего не говорится о ложности, как и о соответствии и несоответствии действительности.
Следующий признак. Одни и те же сведения могут быть как порочащими, так и не порочащими,- в зависимости от восприятия, в зависимости от субъективной оценки, от оценки конкретного лица в конкретной ситуации,- словом, в зависимости от контекста.
Давайте в качестве примера возьмем ситуацию, которая достаточно занимала наше общество некоторое время назад. Говорилось, что Борис Березовский (а) продолжает заниматься бизнесом и (б) имеет двойное гражданство. Собственно говоря, эти сведения никак не порочат Б.Березовского, он и до этого занимался бизнесом и очень активно, и никто не считал соответствующие сведения порочащими. Вопрос о двойном гражданстве - это личный вопрос каждого гражданина; важно только, чтобы это соответствовало законодательству той страны, гражданином которой он является. Но после того, как Березовский стал заместителем секретаря Совета безопасности, ситуация осветилась в совершенно другом ракурсе, и занимается ли столь высокое должностное лицо бизнесом, или не занимается,- от этого зависит очень многое. И если он продолжает заниматься бизнесом тогда, когда он не должен им заниматься, значит эти сведения его порочат. То же самое - и в случае с двойным гражданством. Поэтому право на ответ принадлежит лицу, в отношении которого распространены не соответствующие действительности сведения вне зависимости от того, порочат ли эти сведения его честь, достоинство и деловую репутацию, или нет. Право на ответ возникает у этого гражданина также и в том случае, если сообщенные сведения ущемляют его права, обязанности и законные интересы.
Итак, ущемление прав и законных интересов гражданина требует использования права на ответ и компенсации морального вреда. А вот когда речь идет о порочащих сведениях, право на ответ не требует признака того, что эти сведения порочат лицо. А для опровержения эти признаки требуются. Причем обратите внимание на такую ситуацию. Для того, чтобы использовать право на ответ, должен иметься либо признак несоответствия действительности, либо признак ущемления прав и интересов. Для использование права на опровержение надо, чтобы были оба признака. Для защиты чести и достоинства - то же самое, два признака. Для компенсации морального вреда - может быть, оба. Когда речь идет о клевете - тоже обязательно оба. И когда речь идет об оскорблении - тоже этот признак обязателен. Также когда речь идет о неприличной форме, которая обязательна при оскорблении.
Поскольку при возмещении морального вреда речь идет о нравственных страданиях, то можно себе представить, как неприличная форма влечет эти самые страдания. Не имеет значения, соответствует ли оценка, которая дана в оскорблении, фактическому положению вещей. Если кто-то назвал кого-то круглым идиотом, то даже несмотря на то, что подавляющее большинство людей согласно с этим утверждением, оскорбление, тем не менее, все же налицо.
Далее: "конкретность фактов". Я обращаюсь к закону о средствах массовой информации. Там в ст.44 говорится о том, что в опровержении и в требовании опровержения надо указывать, какие сведения, когда и как были распространены. Ну, а если даже сказано что-то неконкретное, то ответить никому не возбраняется. Когда речь идет о защите чести и достоинства по ст.152 Гражданского кодекса Российской Федерации, конкретность несомненно нужна.
Теперь мы выделим такой признак, как "конкретность лица или круга лиц". Здесь то же самое: для того, чтобы опровергать какое-либо высказывание или защищать в суде честь и достоинство необходимо совершенно конкретно знать, о ком идет речь. Ну, а если сказано вообще, неконкретно, то можно ограничиться репликой, комментарием, то есть тем, что охватывается понятием "ответ".
Теперь коснемся определенности автора и редакции. Статья 43 Закона "О средствах массовой информации" говорит о том, что гражданин или организация вправе потребовать от редакции опровержения. Поэтому определенность редакции, безусловно, нужна в тех случаях, когда вы хотите опубликовать опровержение, т.к. опровержение должно быть опубликовано в том же издании, в том же месте и т.д.
Откроем п.6 ст.152 Гражданского кодекса Российской Федерации, где говорится, что если лицо, распространившее сведения, порочащие честь и достоинство или деловую репутацию гражданина, установить невозможно, то лицо, в отношении которого эти сведения были распространены, вправе обратиться в суд о признании этих сведений не соответствующими действительности. Разумеется, если мы хотим получить какую-либо крупную сумму в возмещение морального ущерба, мы должны знать, с кого мы эти деньги должны брать.
Касаясь вопроса определенности автора, следует отметить, что по закону автор является соответчиком редакции, но если материал опубликован без указания имени автора, то к ответственности привлекается только редакция. Если редакция не является юридическим лицом, то к ответственности может привлекаться даже учредитель средства массовой информации. Поэтому с определенностью автора все обстоит не так просто.
Наконец, следующий признак: "умышленность". Этот признак появляется в уголовном процессе и только там. То есть когда мы говорим о клевете либо об оскорблении. Именно в статье о клевете сказано: "заведомая ложность". Это означает, что распространивший сведения сознавал их несоответствие действительности, более того, он должен был предвидеть последствия и желать, чтобы эти последствия наступили. Поэтому признак умышленности тесно связан с пониманием "обидчика". А вот понимание или непонимание "обиженного", его осведомленность не требуется. Более того, существуют такие нормы,- и об этом говорится в ст.43 Закона "О средствах массовой информации",- если сам гражданин не имеет возможности потребовать опровержения, то это делают его законные представители. Речь идет о ситуациях, когда он просто не знает о том, что что-то опубликовано, либо когда его физически нет, либо когда он не очень соображает, о чем идет речь. Во всех этих случаях его законные представители могут его защитить. Ст.152 Гражданского кодекса Российской Федерации говорит о том, что защищать честь и достоинство гражданина можно и после его смерти. То же самое - и в уголовном процессе. Единственное, о чем мы могли бы особо поговорить,- это о добросовестном заблуждении автора. Добросовестное заблуждение относительно ложности сведений (например, если они получены от официального лица или из официальных документов) исключает ответственность за клевету.
Итак, глядя на предложенную мной матрицу мы можем сказать, что проще всего воспользоваться правом на ответ, а сложнее - использовать пути "клевета" и "оскорбление". Мне хотелось бы сделать еще два важных замечания. Во-первых, эти три пути могут складываться в любых сочетаниях: никому не запрещено использовать оба пути сразу или все три одновременно. Разумеется, усилий при этом придется затратить побольше. Во-вторых, можно попробовать ввести третью координату - время и рассмотреть массу интересных точек. Например, точку, которую можно назвать "моментом распространения сведений". Эта точка важна: речь идет о том, соответствовали или не соответствовали действительности сведения на момент распространения, а вовсе не на момент внесения обращения с иском в суд или, тем паче, на момент вынесения решения. Можно взять точку "один год". Эта точка важна по следующим соображениям: ст.45 Закона "О средствах массовой информации" говорит о том, что можно отказать в опровержении, если это требование об опровержении подано спустя один год. Можно взять точку "момент прекращения физического существования лица или средства массовой информации". Если возникнет ситуация, когда прекратило существование средство массовой информации, то решение суда будет совершенно иным. Так, была одна конкретная ситуация, когда московская газета перепечатала материал немосковской газеты; к московской газете обратились с иском, та сослалась на другую газету. Выяснилось, что та вторая газета уже прекратила свое существование и иск предъявлять некому. В результате отвечать пришлось московской газете.
|