Глава 4. Судебная система страны
Судебная система Кыргызской Республики состоит из Конституционного суда, Верховного суда и местных судов. Систему местных судов Кыргызской Республики составляют: 1) областные и приравненные к ним суды (Военный суд Кыргызской Республики и Бишкекский городской суд); 2) районные и приравненные к ним суды (районные суды в городе, городские суды, военные суды гарнизонов, межрайонные суды).
Судебная практика
С 2005 года наметилась тенденция увеличения дел, где одной из сторон являются СМИ или журналисты. В этой ситуации уместно будет напомнить, что если ранее (до 2003 г.) максимальная сумма по возмещению морального вреда предъявлялась в тысячах сомов, то сейчас она исчисляется иногда и миллионами долларов США. Повсеместно в исковых требованиях встречаются совсем «обычные» цифры для кыргызского гражданина – просто один миллион сомов. По имеющимся документам, максимальная сумма при предъявлении исков составила 3 млн. долларов США. Тенденция роста оценки своей опороченной репутации зависит от социального положения конкретного лица. И чем выше пост должностного лица, тем дороже «стоит его репутация».
Все рекорды по количеству предъявленных исков за указанный период побила русскоязычная газета «Моя столица» («Моя столица-Новости», «МСН»). За указанный период собрано – 17 случаев, хотя по разным цифрам, указанным в прессе в разное время, их количество в тот период достигало даже до 37 исков. Тогда был нелегкий период для газеты, поскольку все судебные решения принимались с политическим уклоном не в пользу редакции и ее журналистов. По этому поводу один из депутатов Жогорку Кенеша, который до избрания в Парламент был сам журналистом, высказывался, что преследование независимой прессы обрекает страну на информационный голод, поскольку «Мы уже сейчас не имеем реальной картины происходящего в стране. Журналисты боятся писать о том, что происходит». Пик судебных разбирательств для кыргызскоязычной газеты выпал на газету «Агым».
При этом особую тревогу вызывает тот факт, что немало обращений о защите чести, достоинства и деловой репутации обоснованны и судом удовлетворены. Действительно, публикуемые в средствах массовой информации сведения, не всегда бывают, достоверны и объективно проверены, иногда искажаются фактические обстоятельства либо носят субъективный характер и тем самым, порочат честь, достоинство и деловую репутацию не только простых граждан, но должностных лиц. И хотя уже встречаются решения, где суд правильно определяет факт распространения и недостоверность, но не всегда определяет вопрос порочности/непорочности. Тогда как, постановление Пленума Верховного суда КР «О некоторых вопросах судебной практики разрешения споров о защите чести, достоинства и деловой репутации» четко устанавливает, что для привлечения лица к ответственности по статьям 16, 18 ГК КР, суду необходимо определить три фактора: распространение, недостоверность и порочность информации. Поэтому нельзя не отметить, что по ряду вопросов рассмотрения таких дел отсутствует единая судебная практика и судами выносятся неправосудные решения. На наш взгляд, возможно, это обусловлено сложностью данной категории дел и не многие судьи имеют навыки рассмотрения таких специфичных вопросов.
К сожалению, приходится отмечать, что в судебной практике понятие «сведения» все еще практически не отграничиваются от понятия «мнения». Это положение приводит к тому, что при рассмотрении спорных текстов суды очень часто принимают решения, в которых ответчиков фактически принуждают к отказу от собственного мнения, поскольку о распространении фактов, которые можно было опровергнуть, в судебном заседании не было речи.
Любые информационные высказывания встречаются в форме: утверждений о фактах и событиях или констатации фактов и событий, мнений о фактах, событиях и лицах, оценки фактов, событий и лиц.
Такие высказывания распознаются в тексте по отсутствию маркированности специальными вводными конструкциями и наречиями либо по их наличию. «Утверждения» могут быть истинными или ложными, а вот «мнение» не может быть истинным или ложным. Зачастую смысл «сведений» дословно не совпадает с их объективной формой, т.е. с фразами, словами, в которых эти сведения содержатся. Отсюда и возникают сложности с толкованием распространенной информации, нуждающейся как в теоретическом осмыслении, так и обобщении практического опыта лингвистов-экспертов.
В таких ситуациях, посильную помощь окажет судьям лингвистическая экспертиза в лице экспертов-лингвистов либо профессиональных специалистов по лингво-юристике. Такие эксперты обладают специальными знаниями в этой области, которые помогают судье точно определить смысл, значение, негативность или позитивность слов и словосочетаний. В сборнике имеются судебные решения, когда судьи назначали подобную экспертизу, но это были единичные случаи. Республика пока не имеет единой разработанной научно обоснованной методики проведения профессиональных лингвистических экспертиз. А это необходимое условие для существования независимой лингвистической экспертизы, которая смогла бы в дальнейшем разработать лингвотеоретические принципы основополагающие как для экспертных заключений, так и для возможного принятия законодательных актов в помощь судьям при рассмотрении таких дел. А это, в свою очередь, принесло бы положительные результаты и для СМИ.
В настоящее время в нашей стране независимая лингвистическая экспертиза, как институт, только зарождается. Тогда как в соседних странах - в России (Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам - 2001 г.) и Казахстане (Центр независимой лингвистической экспертизы – 2003 г.) такая экспертиза уже зарекомендовала себя и теперь успешно применяется судами на практике. В этих странах уже наблюдается тенденция к системному анализу текста (речи), что может быть не всегда выгодно для СМИ, но, тем не менее, приводит к объективному анализу информации.
Как видим, все еще остается немало проблем, связанных с рассмотрением судами дел о клевете, защите чести, достоинства и деловой репутации, и их решение зависит от слаженной работы законодательных, правоприменительных органов, которые, без сомнения, должны ориентироваться на теоретические исследования лингво-специалистов и позицию медиа юристов-практиков.
|