«Каждый журналист, желающий реформ, – друг государства»

В пятницу, 21 февраля, продолжатся прения сторон по иску представителей интеллигенции к «Азии-Плюс». В этот день будет заслушана сторона защиты, после чего будет вынесено решение суда.

Накануне этого события редакция «АП» поинтересовалась у представителей интеллигенции, не обидел ли их материал О. Тутубалиной и как они относятся к этому процессу.

Ватан АБДУРАХМАНОВ, член правления Ассоциации судей стран Центральной Азии, член Совета Ассоциации судей Республики Таджикистан:

— Я ПРИСУТСТВОВАЛ на процессе, и могу однозначно сказать, что исковое заявление в отношении редактора газеты «Азия-Плюс» Ольги Тутубалиной является необоснованным, т.к. в данном случае не задеты честь и достоинство отдельных представителей, а понятие «интеллигенция» слишком широкое.

В своем материале О. Тутубалина не называла ни одного из имен или названий организаций. Я полагаю, что у четырех союзов и Академии наук, которые выступили истцами в этом процессе, есть уставные функции, обязанности, в рамки которых не входит представление интересов таджикской интеллигенции. К примеру, я являюсь представителем этой прослойки, при этом я никого не уполномочивал представлять мои интересы в суде.

Кроме того, я считаю, что у сегодняшней таджикской интеллигенции есть серьезные недостатки, о которых нельзя молчать. По сути, на данном этапе развития в нашей стране еще не сформирована интеллигенция, которая нужна обществу.

Сафарбек СОЛИЕВ, режиссер:

— К СОЖАЛЕНИЮ, вокруг этого иска сложилась такая ситуация, о которой мне стыдно даже говорить. Наверное, я не отношусь к той части интеллигенции, которую оскорбил материал Ольги Тутубалиной, потому что меня он нисколько не задел. Для меня Ольга – одна из достойнейших журналисток страны с гражданской позицией честного человека.

Ортик КОДИР, таджикский актер:

— КАКАЯ интеллигенция? Мы погрузились в болото невежества, безграмотности и бескультурья. Если бы у нас была интеллигенция, мы бы не попали в такой жесткий кризис и невежество. Миссия интеллигенции – вести за собой общество, указывая светлый путь. Где у нас есть такая интеллигенция? И о какой интеллигенции может быть речь в сегодняшнем положении, когда существует местничество, когда один регион враждует с другим? Может ли появиться из этого интеллигенция? И если да, то почему до сих пор существует это явление?

Я абсолютно не согласен с мнением, что к интеллигенции может быть отнесен любой человек, имеющий высшее образование и занимающийся умственным трудом. Рудаки не имел высшего образования. Люди, у которых сердце болит за чаяния и ценности нации и смеющие говорить об этом, – вот интеллигенция. Каждый, кто говорит правду и при этом не хочет поста, чина, богатства, имущества, – вот интеллигенция!

Интеллигенция – это люди, которые желают развития, желают, чтобы вокруг президента собрались справедливые люди.

А что это за интеллигенция, которая отстраненно наблюдает за несчастиями и проблемами общества, по принципу «моя хата с краю»?

Самое худшее и большое предательство – это отстраненность…

И сколько сейчас лести и подхалимства. Столько встреч я смотрю, всегда лесть и подхалимство. А глава государства нуждается в правильной информации.

Журналисты, говорящие сегодня правду и истину о недостатках, – вот интеллигенция.

Я бы хотел, чтобы не делали врагов из осмелившихся сказать правду и истину. Делать из них врагов – это несчастье. Каждый журналист, говорящий правду, желающий реформ, – друг государства, друг главы государства. Вот они – патриоты, вот они могут что-то говорить ради родины. Льстецы же любят только имущество родины.

Сафар ХАКДОДОВ, сценарист, кинематографист, глава Союза кинематографистов:

— МЫ это считаем никчемным делом. Я выражал уже свое отношение к этому делу, когда было собрание Союзов, где обсуждали этот вопрос. Я лично, наш Союз, тогда не подписались под этим иском. У нас нет никаких претензий. И лично я себя не считаю таковым.

Шариф МУЛЛОЕВ, д.ф.н., доцент кафедры истории и теории журналистики и электронных СМИ Российско-Таджикского (Славянского) университета:

— ОЧЕНЬ трудно судить, кто прав, а кто нет. Если журналист говорит обо всей интеллигенции – я бы тоже мог подать в суд, так как считаю себя частью этой прослойки. В то же время считаю, что интеллигенцией может быть любой, кто занимается научной деятельностью, но не все, кто имеет высшее образование.

Но тут дело в том, что трудно сказать, о ком говорит автор – о той части интеллигенции, которая действительно является таковой, о каком-то конкретном поэте, или обо всей интеллигенции.

Впрочем, я считаю, что выражать свои мысли так, как это сделала Тутубалина, не соответствует этическим нормам.

Джунайд ИБОДОВ, юрист:

— Я БОЛЬШЕ склонен говорить о юридической стороне. Законодатели года два назад приняли дополнения к Гражданскому кодексу, где в статью 74 добавили сноску «Защита чести и достоинства при оскорблении и клевете». И в первом, и во втором случае (оскорбление и клевета) речь идет о том, что это касается сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию реального физического лица. Вот где собака зарыта. Контора, офис – они не могут быть оскорбленными, они не физическое лицо.

А группа людей, какой-то слой, сословие, тем более что они не определены в законодательстве, они в принципе не могут быть объектом оскорбления. И юридически доказать, что они являются «интеллигенцией» — невозможно. Зато юридически можно сказать, что подавшие иск являются ненадлежащими истцами.

Зная нашу судебную систему, я очень боюсь, что суд вынесет решение несправедливо.

Что касается неюридической стороны вопроса, то, скажите, какая это интеллигенция?

Гульбахор МАХКАМОВА, генеральный директор Национальной ассоциации деловых женщин Таджикистана, заместитель директора МДО «Имон Интернешнл»:

— ЧЕСТНО говоря, я не следила за ходом этого дела. Потому что считала весь этот процесс абсурдным. Только сегодня узнала, что дело близится к концу и в качестве компенсации морального ущерба истцы требуют ужасающую сумму в 200 тысяч сомони.

Каким образом иск о вреде чести и достоинству могли подать общественные объединения, как определялась степень физических и нравственных страданий – мне совершенно непонятно. И, конечно, веры в справедливость нашего правосудия у меня мало.

Материал, вокруг которого происходит весь этот переполох, меня, как представителя интеллигенции, нисколько не задел. В большей степени я чувствую себя оскорблённой из-за бесчисленного количества более актуальных проблем, которые сегодня есть в нашей стране. Вот за что мне действительно стыдно!

Может быть, остальной части интеллигенции, которым важна честь и свобода слова и которых не оскорбил этот материал, стоит просто мобилизовать средства и выплатить ущерб, чтобы удовлетворить заказ? Но извиняться газете «Азия-Плюс» не надо. Ни перед кем.

Мунавар МАНСУРХОДЖАЕВ, кинорежиссер:

— СЛАВА богу, что среди творческих объединений, которые подали иск к Ольге Тутубалиной, нет Союза кинематографистов Таджикистана! В противном случае мне было бы очень стыдно. Весь этот судебный процесс – очевидная глупость, ни меня, ни моих коллег ее материал ни в коем случае не оскорбил.

Пожалуй, у людей, подавших иск, просто есть большое желание называться интеллигенцией, хотя, по сути, они таковыми не являются. Мне до сих пор непонятно, каким образом среди истцов оказался Мамадшо Илолов. Вполне возможно, что у него просто не было выхода, чтобы не впутываться в эту ужасную историю.

Я сам был свидетелем встреч интеллигенции с руководством страны, видел, как представители так называемой интеллигенции стоят в очередь к микрофону, чтобы высказать свои хвалебные речи. Это стыдно, и я с ужасом ожидаю очередную такую встречу.

В Таджикистане полным-полно проблем, на которые стоит обратить внимание, например, на отношения с соседними государствами, на выправление имиджа Таджикистана за рубежом, вот где наши интеллигенты могли бы проявить свое упорство, но вместо этого истцы затеяли судебную тяжбу.

Весь этот судебный процесс похож на травлю Ольги Тутубалиной, которая является одним из самых серьезных журналистов в Таджикистане, и вполне возможно, что истцы просто выполняют чей-то заказ.

Нигина БАХРИЕВА, директор Общественного фонда «Нотабене»:

— ПРЕЖДЕ всего, сама норма закона о защите чести и достоинства нарушает стандарты свободы слова, потому что доказыванию подлежат факты, а не оценочные суждения. Журналист имела право на такое оценочное суждение, так как оно основано на всем известных фактах. Необходимо помнить, что сама история касалась важного для всего общества вопроса и носила характер общественного интереса. А такие высказывания наиболее серьезно защищаются стандартами свободы слова.

Потом, по логике материала заявители должны были доказать в суде, что они не «г…». Они это сделали?

Конечно, может быть, я бы не стала использовать такие выражения, описывая проблемы нашей интеллигенции, но в то же время я понимаю и принимаю, что это право Ольги, как журналиста, основанное на свободе выражения своего мнения.

Источник: http://www.asiaplus.tj/ru/news/kazhdyi-zhurnalist-zhelayushchii-reform-drug-gosudarstva