Актуальные вопросы уголовно-правовой ответственности за разжигание социальной розни

Айна Шорманбаева,

Президент Общественного фонда

«Международная Правовая Инициатива»,

магистр права

 

Актуальные вопросы уголовно-правовой ответственности за разжигание социальной розни[1]

 

Актуальность темы исследования и международные стандарты.

«Международный Пакт о гражданских и политических правах», принятый Резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года закрепляет, что «всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом» (Статья 20).

В статье 1 Международной Конвенции «О ликвидации всех форм расовой дискриминации» (утверждена резолюцией Генеральной Ассамблеи 2106 (XX) от 21 декабря 1965 года, вступила в силу 4 января 1969 года) указано, что «в настоящей Конвенции выражение «расовая дискриминация» означает любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на признаках расы, цвета кожи, родового, национального или этнического происхождения, имеющие целью или следствием уничтожение или умаление признания, использования или осуществления на равных началах прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной или любых других областях общественной жизни». Также в ст. 4 п. «а» государства-участники «объявляют караемым по закону преступлением всякое распространение идей, основанных на расовом превосходстве или ненависти, всякое подстрекательство к расовой дискриминации, а также все акты насилия или подстрекательство к таким актам, направленным против любой расы или группы лиц другого цвета кожи или этнического происхождения, а также предоставление любой помощи для проведения расистской деятельности, включая ее финансирование».

До обретения независимости в отечественных Уголовных кодексах не содержалось состава преступления, рассматривающего подобные деяния. Аналогичный состав преступления в УК нашей страны включен впервые в последнем, уже не новом, Уголовном кодексе (далее УК) Республики Казахстан от 16 июля 1997 года.

Так, часть 1 статьи 164 гласит: «Умышленные действия, направленные на возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой, религиозной вражды или розни, на оскорбление национальной чести и достоинства либо религиозных чувств граждан, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, сословной, национальной, родовой или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации, а равно путем распространения литературы и иных носителей информации, пропагандирующих социальную, национальную, расовую, религиозную вражду или рознь».

Этот состав преступления сформулирован на основании Международной Конвенции 1965 года «О ликвидации всех форм расовой дискриминации». В соответствии с Конвенцией караемым по закону преступлением объявлено всякое распространение идей, основанных на расовом превосходстве или ненависти, всякое подстрекательство к расовой дискриминации, всякие акты насилия или подстрекательство к таким актам, направленным против любой расы или группы лиц другого цвета кожи или этнического происхождения[2].

Согласно статьи 20 Конституции Республики Казахстан, не допускается пропаганда и агитация социального, национального, религиозного, сословного и родового превосходства, а статья 5 Конституции запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на разжигание социальной, расовой, национальной, религиозной, сословной и родовой розни.

В качестве реализации этого запрета и выступает ответственность за возбуждение указанной вражды или розни, установленная статьей 164 УК.

Необходимость наличия такой нормы в новом законодательстве обусловлена тем фактом, что национальное и расовое равноправие является важнейшим условием существования и развития любого цивилизованного общества.

Из контекста данного состава вытекает запрещение возбуждения таких видов вражды и розни как:

а) социальная вражда или рознь;

б) национальная вражда или рознь;

в) родовая вражда или рознь;

г) расовая вражда или рознь;

д) религиозная вражда или рознь.

Наряду с ними запрещены и такие деяния, как:

а) оскорбление национальной чести и достоинства;

б) оскорбление религиозных чувств граждан;

в) пропаганда исключительности граждан по признаку их отношения к религии, сословной, национальной, родовой или расовой принадлежности;

г) пропаганда превосходства граждан по признаку их отношения к религии, сословной, национальной, родовой или расовой принадлежности;

д) пропаганда неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, сословной, национальной, родовой или расовой принадлежности.

События, имевшие место в последнее время в Республике Казахстан, и предъявление обвинения в отношении некоторых граждан РК по ст. 164 УК РК по фактам, связанным с этими событиями, вызывает необходимость разъяснения состава преступления, предусмотренного ст. 164 УК РК.

По объективной стороне преступления, предусмотренного в ст. 164 УК РК, представляются более или менее понятным такие виды вражды или розни, как национальная, расовая, религиозная, в то время как социальная и родовая вражда или рознь остаются непонятными не только простым гражданам, но и специалистам. Постановление Пленума Верховного Суда РК или какого-либо другого официального документа, которое дает разъяснение диспозиции ст. 164 УК РК, отсутствует.

На сегодняшний день основанием всех уголовных дел, возбужденных по ст. 164 УК РК, служило совершение деяния, направленного не на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды или розни, а на возбуждение именно социальной розни. Все это вызывает необходимость разъяснения понятия социальной розни или вражды не только в официальном, но и доктринальном плане.

Одним из громких примеров обвинения по статье 164 УК («Возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды») является уголовное дело в отношении юриста профсоюза нефтяников компании «Каражанбасмунай» Натальи Соколовой. Так, 8 августа 2011 года Актауский городской суд Мангистауской области вынес обвинительный приговор в отношении Соколовой Натальи Геннадьевны, являющейся юристом Профсоюза работников «Каражанбас», за то, что она «совершила тяжкое преступление, направленное на возбуждение социальной розни»[3].

После кровавых событий 16 декабря 2011 г. в Жанаозене, где погибло, по официальной версии, 16 человек и ранено более ста, некоторые оппозиционные политики и активисты обвинялись в разжигании социальной розни. Среди них режиссер Болат Атабаев, политики Серик Сапаргали и Жанболат Мамай, лидер оппозиционной незарегистрированной партии «Алга» Владимир Козлов, активист этой партии Айжангуль Амирова, а также бывший активист бастующих нефтяников Роза Тулетаева.

В.И.Козлов, С.С. Сапаргали, А.М. Аминов обвинялись в том, что они совершили «умышленные действия, направленные на разжигание социальной вражды и розни, в группе лиц, с использованием средств массовой информации, повлекшие тяжкие последствия в виде массовых беспорядков в г. Жанаозен 16 декабря 2011 года, то есть преступление против мира и безопасности человечества, предусмотренное ст. 164 ч. 3 УК Республики Казахстан»[4] (курсив наш). Из заявления Генеральной прокуратуры от 25 января 2012 г., опубликованного в СМИ, становится ясно, что власти считают, что «одной из причин массовых беспорядков [16 декабря] являлись активные действия отдельных лиц по склонению уволенных рабочих к продолжению акций протеста и жесткому противостоянию властям». В числе лиц, причастных к «разжиганию социальной розни», названы Козлов, Амирова и Сапаргали»[5]. Впоследствии В.И. Козлов осужден в том числе и по ст.164 к 7,5 годам лишения свободы.

26.03.2012 г. председатель Совета директоров Корпорации «Казахмыс» господин Огай написал в КНБ заявление о том, что Андрей Цуканов, а также Берик Жагипаров и двое уволенных рабочих: Асет Ерубаев и Евгений Завадский якобы разжигают социальную рознь[6].

Есть даже курьезный пример, когда житель Темиртау Андрей Попов 16 февраля 2012 подал иск на администрацию г. Темиртау за отказ переименования улицы имени знаменитого разбойника. Более того, в действиях акимата истец усмотрел «разжигание социальной розни» и потребовал возмещения морального ущерба в размере 30 млн. тенге[7].

 

Зарубежный опыт.

Аналогичный состав преступления в УК Российской Федерации (далее РФ) предусмотрен в ст. 282 УК РФ, по родовому признаку объекта преступления он относится к Разделу Х (Преступления против государственной власти), а по видовому признаку — к Главе 29 («Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства»). Немаловажным фактором является то, что изначально, когда принимался УК РФ, действия, направленные на «возбуждение социальной вражды и розни», не рассматривались в качестве преступления, т.е. подобные деяния были декриминализированы. В ст. 282 предусматривались только «действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расой принадлежности».

Но позднее редакция статьи 282 («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») претерпела изменения и стала выглядеть так: «Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации». Из последней редакции видно, что особый акцент делается на принадлежность «к какой-либо социальной группе».

УК Армении также подобный состав преступления относится к главе 23 («Преступления против общественной безопасности») раздела 9, где рассматриваются «Преступления против общественной безопасности, безопасности компьютерной информации, общественного порядка, общественной нравственности и здоровья населения». В ст. 226 УК Армении предусмотрено «возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды», а социальная вражда и рознь не включены.

В УК Республики Беларусь аналогичный состав преступления (статья 130) рассматривается так же, как в и УК РК, в главе, предусматривающей преступления против мира и безопасности человечества, но в объективной стороне преступления нет деяний, направленных на разжигание социальной вражды. Она рассматривает лишь «Умышленные действия, направленные на возбуждение расовой, национальной, религиозной вражды или розни, на унижение национальной чести и достоинства».

УК Республики Узбекистан также ограничивается возбуждением «национальной, расовой, этнической или религиозной вражды» (статья 156 «Преступления против мира и безопасности человечества») и не затрагивает вопрос о «социальной вражде или розни» как таковой в собственном смысле слова. Интересным представляется подход законодателя Республики Узбекистан в том плане, что по ч. 1 с. 156 уголовная ответственность наступает только после применения администратвного взыскания[8]. Также интересным представлется то, что законом охраняются не только религиозные, но и атеистические убеждения. Например, ч. 2 ст 156 УК РУз гласит: «Умышленные действия, унижающие национальную честь и достоинство, оскорбляющие чувства граждан в связи с их религиозным или атеистическим убеждением, совершенные с целью возбуждения вражды, нетерпимости или розни к группам населения по национальным, расовым, этническим или религиозным признакам, а равно прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных преимуществ в зависимости от их национальной, расовой, этнической принадлежности или отношения к религии». Словооборот «к группам населения по национальным, расовым, этническим или религиозным признакам» нам представлется более или менее точным и понятным, чем словосочетание «возбуждения социальной, национальной, расовой и т.д. вражды или розни».

Из уголовного законодательства таких стран, как Федеративная Республики Германия, Франция, Китайская Народная Республика определить объекты анологичных составов преступлений не представляется возможным, так как разделы (главы) УК этих государств не имеют названий, ограничиваясь лишь нумерацией.

В УК Китайской Народной Республики «социальная вражда и рознь» как таковая не рассматривается, а Особенная часть УК КНР не систематизирована, как принято в отечественной юриспруденции, главы и параграфы не имеют названия. Но все же аналогичные составы, которые предусматривают пропаганду «национальной ненависти, национальной дискриминации при отягчающих обстоятельствах» (ст. 249) и публикацию «в печатном издании дискриминационных материалов, оскорбляющих в грубой форме достоинство национальных меньшинств» (ст. 250), имеются.

Так, УК ФРГ рассмаривает действия, «которые разжигают ненависть против части населения или против национальной, расовой, религиозной группы или определяемой какими-либо признаками народности группы, призывает к совершению насилия или актов произвола против них или подвергает поруганию, злонамеренно пренебрежительно представляет или очерняет их». Также в § 166 рассмотрено «Оскорбление вероисповеданий, религиозных обществ и мировоззренческих объединений».

Для УК Франции как таковая «социальная группа» не имеет значения, также не имеет значения, относится ли лицо на самом деле к такой группе либо это только предполагается. В статье R. 625-7 прямо указывается, что «непубличное подстрекательство к дискриминации, ненависти или насилию в отношении какого-либо лица или группы лиц в силу их происхождения либо принадлежности или непринадлежности, реальной или предполагаемой, к определенной этнической группе, нации, расе или религии».

Таким образом, группа потерпевших в разных уголовных законах определяется по разным признакам. Наиболее обширный подход у российского законодателя: в УК РФ указаны «группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе».

УК Армении и Беларуси ограничиваются национальными, расовыми или религиозными признаками, УК Узбекистана помимо этих признаков добавляетэтнические признаки и «атеистические убеждения», а УК Китая учитывает лишь национальный признак.

УК Франции учитывает этнические, национальные, расовые или религиозные признаки.

УК ФРГ для определения потерпевших признает любые «какие-либо признаки народности».

По санкциям и степени тяжести эти преступления наказываются более строго в Китае (до 10 лет лишения свободы), с последним может сравниться только Республика Казахстан. Ст. 164 УК РК по состоянию на 12.01.2012 г. предусматривает по ч.ч.1, 2 — до 7 лет, по ч. 3- до 12 лет лишения свободы. Далее по нарастающей идут УК Армения (предусматривается по ч.1 — до 4 лет, ч.2 — до 6 лет лишения свободы), УК ФРГ (предусматривается по ч.1 — до 5 лет, ч.2 — до 3, ч. 3 — до 5 лет лишения свободы), УК РФ (предусматривается по ч.1 — до 2 лет, ч.2 — до 5 лет лишения свободы), УК Республики Беларусь (предусматривается до 5 лет лишения свободы) и Республики Узбекистан (предусматривается по ч.1 — до 3 лет, ч.2 — до 5 лет лишения свободы). Французское уголовное законодательство не предусматривает наказания в виде лишения свободы за аналогичные преступления, т.е. даже если в суде либо во время следствии будут допущены ошибки, они не влекут за собой тяжкие социальные последствия.

 

Анализ состава преступления, предусмотренного ст. 164 УК РК.

Статья 164 УК РК, предусматривающая ответственность за «возбуждение социальной розни», предусмотрена в главе 4 УК наряду с другими «Преступлениями против мира и безопасности человечества». Деяния, предусмотренные ст. 164 УК, относятся к преступлениям с альтернативными действиями, т.е. совершение хотя бы одного из указанных деяний образует оконченное преступление. Кроме того, они относятся к преступлениям, которым не применяются сроки давности (ч.6 ст. 69 УК РК).

Постановление Пленума Верховного Суда РК, которое давало бы разъяснение диспозиции ст. 164 УК РК, отсутствует. Отсутствует и официальное толкование этой статьи.

В связи с этим, например, члены незарегистрированной партии «Алга!» неоднократно обращались в различные государственные органы с просьбой предоставить официальное толкование ст. 164 УК РК. Так, 13 марта 2012 года руководитель оргкомитета по созданию Народной партии «Алга!» в Восточно-Казахстанской области Фатима Касенова обратилась к Генеральному прокурору РК Асхату Даулбаеву с заявлением, в котором попросила его предоставить официальное толкование статьи 164 УК РК (возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды)[9], где говорится «У …привлеченных лиц по данной статье не было умысла и мотива для разжигания социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды. Целью их была защита прав граждан, т.е. они руководствовались ст.19 Закона «Об общественных объединениях», об этом свидетельствуют их многочисленные интервью, статьи, обращения к Президенту РК, правоохранительным органам с предложениями о создании независимой комиссии с привлечением общественности для мирного разрешения конфликта. Согласно Комментариям к статье 164 Уголовного Кодекса РК, под возбуждением социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды или розни понимается попытка создать конфликты между гражданами разных национальностей, родов, рас или концессий, которые могут сопровождаться агрессивными выпадами, физической расправой или угрозой таковой, уничтожением или повреждением имущества и т.п., либо изоляцией, отчуждением, ограничением в правах, льготах, преимуществах и т.д.

Нам известно, события в Жанаозене произошли по причине трудового спора, возникшего между работодателем и нефтяниками, этот факт подтвердил и сам Президент РК при встрече с жителями Жанаозена.

Из всего этого следует, что по данной статье к уголовной ответственности может быть привлечен любой гражданин, осуществляющий общественную деятельность в рамках устава общественного объединения…

На основании выше изложенного, руководствуясь п.2 ст.74 Конституции РК, прошу Вас дать официальное толкование статьи 164 УК РК»[10].

Одними из первых, кто дал доктринальное толкование УК РК от 1997 года, были авторы комментария под редакцией И.И.Рогова и С.М. Рахметова, где говорится, что «непосредственным объектом этого преступления… является международно-правовой, а также конституционный принцип недопущения разжигания социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды или розни»[11].

Родовым объектом преступлений, предусмотренных главой 4 УК РК, выступают общественные отношения, обеспечивающие мир и безопасность человечества. Непосредственным объектом являются интересы, честь и достоинство граждан, социальных групп, их конституционные права и свободы, которые они могут использовать и защищать вне зависимости от национальной или расовой принадлежности либо отношения к религии.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ч.1 статьи 164 УК РК, характеризуется действиями, направленными на:

а) возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды или розни;

б) оскорбление национальной чести и достоинства либо религиозных чувств граждан;

в) пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, сословной, национальной, родовой или расовой принадлежности.

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом.

Субъектом преступления является любое вменяемое лицо, достигшее 16 лет.

По мнению Б.А. Мухамеджанова и Т.С. Донакова, «под возбуждением социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды или розни понимается попытка создать конфликты между гражданами разных национальностей, родов, рас или конфессий (их религиозной принадлежности) (курсив наш — А.Ж.), которые могут сопровождаться агрессивными выпадами, физической расправой или угрозой таковой, уничтожением или повреждением имущества и т.п. (при вражде), либо изоляцией, отчуждением, ограничением в правах, льготах, преимуществах и т.п. (при розни).

Оскорбление национальной чести и достоинства либо религиозных чувств граждан заключается в действиях, направленных на унижение чести и достоинства указанной категории лиц, выраженном в неприличной форме. Эти действия совершаются с целью принизить национальные святыни, образ жизни, уклад, историю развития отдельных рас, национальностей или народностей»[12].

Из вышеизложенного определения мы выделили слова «попытка создать конфликты между гражданами разных национальностей, родов, рас или конфессий (их религиозной принадлежности)». Здесь расплывчато дается определение «возбуждения социальной вражды или розни», так как из буквального толкования текста «попытка создать конфликты между гражданами разных национальностей, родов, рас или конфессий (их религиозной принадлежности)» можно понять действия, направленные на возбуждение национальной, родовой, расовой или религиозной вражды или розни соответственно, а социальная вражда и рознь остаются нераскрытыми.

Комментарий к УК РК под редакцией С.М.Рахметова и Т.А.Бапанова также не раскрывает сущность «возбуждения социальной вражды и розни»[13].

В УК РК термины «возбуждение» и «рознь» встречаются только в рассматриваемой статье. «Вражда» как термин используется кроме ст. 164, в таких статьях УК РК, как п. «л» ч. 2 ст. 96, п. «з» ч. 2 ст.103, п. «е» ч. 2 ст. 104, п. «е» ч. 2 ст.107, п. «г» ч. 2 ст.187, п. «в» ч. 2 ст. 275 УК РК. Но при этом, «вражда» используется только как мотив преступлений. В одних случаях излагается в форме «по мотиву социальной, национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды», а в других — «по мотивам социальной, национальной, расовой или религиозной вражды».

Значение слова «возбуждение» по Ефремовой: 1. Процесс действия; 2. Состояние; 3. Состояние недовольства, возмущения какими-либо порядками, социальными установлениями и т.п. 4. Реакция живой клетки на раздражение внешней среды, заключающаяся в переходе из состояния относительного физиологического покоя к деятельности». Также имеются значения данного слова в физическом и физиологическом смыслах, которые не представляются нам значимыми для разъяснения данного преступления.

Возбуждение — в психологии рассматриваются процессы возбуждения и торможения, возбуждённое и заторможенное состояние человеческой психики.

Толковый словарь под ред. C. И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой дает определение «вражде» как «отношениям и действиям, проникнутым неприязнью, ненавистью», а Т.Ф. Ефремова («Новый толково-словообразовательный словарь русского языка») определяет ее как «недоброжелательные, неприязненные, проникнутые ненавистью отношения и действия».

Рознь определяется как «1. Вражда, несогласие, ссора. 2. в знач. сказуемого. Различается с кем-чем-нибудь, не имеет сходства»[14].

Как упоминалось выше, «под возбуждением социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды или розни понимается попытка создать конфликты между гражданами разных национальностей, родов, рас или конфессий (их религиозной принадлежности) (курсив наш — А.Ш.), которые могут сопровождаться агрессивными выпадами, физической расправой или угрозой таковой, уничтожением или повреждением имущества и т.п. (при вражде), либо изоляцией, отчуждением, ограничением в правах, льготах, преимуществах и т.п. (при розни)»[15].

Если применить логику уголовного закона и проводить систематическое толкование данной нормы, принимая во внимание вышеизложенный комментарий аналогичных действий, предусмотренных ст. 164 УК РК, то вытекает мысль о том что, возбуждение социальной вражды и розни — это попытка создать конфликты между гражданами, принадлежащими к разным социальным группам, которые могут сопровождаться определенными действиями.

Для дальнейшего анализа нам необходимо выяснить понятие социальной группы.

 

Понятие «социальная группа».

Термин «социальная группа» в науке не имеет однозначного определения и его значение возможно установить только из контекста. Так, Макс Вебер предпочитал пользоваться термином «статусная группа». При этом он писал:

«Общество — это конгломерат социальных групп, причем частичные расхождения во взглядах и интересах обусловлены различным статусом, а частичное совпадение во взглядах и интересах требует исследования имевших место в прошлом конфликтов и причин их возможного разрешения, ведущего к формированию модели господства и согласия»[16].

Социальная группа — это «совокупность людей, имеющих общие интересы, ценности и нормы поведения, воплощающая специфические взаимосвязи индивидов между собой и обществом в целом. Каждой социальной группе присущи определенные поведенческие нормы, в том числе и речевые, обусловленные различным характером связей»[17].

Имеющиеся на сегодняшний день определения крайне неудовлетворительны. Например, «Социальная группа — объединение людей, имеющих общий значимый социальный признак, основанный на их участии в некоторой деятельности, связанное системой отношений, которые регулируются формальными или неформальными социальными институтами»[18].

Есть и другие определения. Например, такие как «любая относительно устойчивая совокупность людей, находящихся во взаимодействии и объединенных общими интересами и целями». В каждой социальной группе воплощаются некоторые специфические взаимосвязи индивидов между собой и обществом в целом в рамках определенного исторического контекста.

История изучения социальной группы имеет давнюю традицию. Еще Гоббс попытался дать определение социальной группе как «…известного числа людей, объединенных общими интересом и делом», и выделил группы упорядоченные и неупорядоченные, политические, частные и другие. В дальнейшем этот термин приобрел более глубокую социальную окраску. Одним из основоположников теории социальной группы является Зиммель, рассмотревший целый спектр закономерностей и аспектов взаимодействия микро- и макроструктур. Значительный вклад в изучение социальной группы внес Куля, рассмотревший влияние на социализацию индивида первичных групп. Дальнейшее развитие теория социальной группы получила в работах Э. Мэйо, акцентировавшем свое внимание на изучении оптимальных условий сотрудничества в производственных групповых образованиях, и Морено, который ввел в оборот методику измерения характера и уровня межличностного взаимодействия, известного в практике как социометрия. Общие проблемы взаимодействия социальной группы с обществом в рамках функционального анализа изучались Парсонсом. Наибольшее развитие теория социальной группы получила в рамках психологии, где акцентировались именно интрогрупповые характеристики, через призму которых далее проецировался внешний мир. Именно в таком контексте получили жизнь три общепсихологических подхода к изучению группы в целом и межгруппового взаимодействия: 1) мотивационный (Фрейд, Берковитц, Адорно), где постулатом являлся момент образования группы на основе общей выгоды и целей с позиций аутгрупповой враждебности и внутригрупповой сплоченности; 2) ситуационный (А. Тэджфел, М. Шириф), где единственным основанием для образования группы являются цели: «…индивиды, стремящиеся к цели посредством взаимозависимых действий, становятся группой, они развивают социальную иерархию и специфические нормы; 3) когнитивный (Фергюссон, Келли, Горовитц и др.), когда формирование группы имеет место там, где два или более человека начинают воспринимать себя с позиции ингрупповой-аутгрупповой категоризации. Любая совокупность людей с большей вероятностью будет характеризовать себя как группу, когда субъективно воспринимаемая разница между ними меньше, чем разница между ними и другими людьми в данных условиях. В социологических теориях вопрос изучения социальной группы имел некоторый функциональный оттенок в контексте выхода не на атмосферу существования группы, а на процессы ее взаимодействия с другими социальными образованиями в обществе. С этой точки зрения имеют место также онтологические подходы, как холизм (теории социальных систем, структурно-функциональный анализ и т.д.), культурологические концепции (антропологические, концепции гуманитарного толка и т.д.), биологизм. В каждом из направлений понятие социальной группы имеет свою специфику в интерпретации[19].

Некоторые ученые выделяют внешние отличительные признаки социальной группы:

1) статика существования соцгруппы проявляется в непрерывной динамизации групповых процессов в латентной или явной форме;

2) социальная группа характеризуется определенным набором социальных норм, институционализацией ценностей, репродуцируемых групповым контекстом;

3) социальная группа имеет свою ролевую структуру с достаточно выраженными функциональными нагрузками.

Существует значительное число критериев, характеризующих специфический способ действия каждой социальной группы: их разделяют по числу входящих в них индивидов (большие, средние, малые), по индивидуальным признакам входящих в них индивидов, по характеру внутренней структуры, по статусу в обществе, по уровню сплоченности, по степени взаимодействия членов, по ее культурологическим признакам[20].

В большие группы входят совокупности людей, существующие в масштабе всего общества в целом: это социальные слои, профессиональные группы, этнические сообщества (нации, народности), возрастные группы (молодежь, пенсионеры) и т. д. Осознание принадлежности к социальной группе и соответственно ее интересов как своих происходит постепенно, по мере формирования организаций, защищающих интересы группы (например борьба рабочих за свои права и интересы через организации рабочих).

К средним группам относятся производственные объединения работников предприятий, территориальные общности (жители одной деревни, города, района и пр.).

К многообразным малым группам относятся такие группы, как семья, дружеские компании, соседские общности. Их отличает наличие межличностных отношений и личных контактов друг с другом.

Таким образом, в данном случае мы видим отсылку определения социальной группы к некоему признаку, сформированному некоей деятельностью и системой отношений, которые в свою очередь регулируются социальными институтами.

В учебной и научной литературе признается, что определение «социальная группа» фактически не является определенным. Как справедливо отмечает С.С. Фролов, «несмотря на то, что понятие группы является одним из самых важных в социологии, у ученых нет полного согласия относительно его определения»[21].

И в частности, невозможно соотнести никакую группу «представителей» социальной группы (даже если ее можно мысленно отождествить как совокупность всех людей, входящих в данную группу) с самой социальной группой:

«Мы не можем отождествлять агентов, объективирующих позицию, с самой позицией, даже если совокупность этих агентов является практической группой, мобилизованной для единых действий ради общего интереса»[22].

Таким образом, даже осознанное самоотнесение индивидов к социальной группе вовсе не означает, что они к этой группе принадлежат и даже то, что эта группа существует.

Социальная группа оформляется на самых разных основаниях не столько по самоопределению, сколько по внешнему признанию с точки зрения других людей, а точнее — как факт общественного сознания, определяющего конструкцию общества в целом и отражающий наличные социальные отношения. Фактически это означает, что нестабильные общества не имеют устойчивых социальных групп, устойчивой социальной структуры общества. За исключением больших социальных групп, которые учитываются по социально-демографическим, антропологическим и культурным факторам и имеют объективную природу: возрастные, имущественные, соотнесенные с уровнем работоспособности, образования и т.д., а также с расой, религией и этнической принадлежностью.

Само наличие некоей группы должно означать стабильность ее как явления, а это значит — стабильность социальных отношений. Только в этом случае возникают признаки групп: однородность, групповое сознание, внутреннее взаимодействие (вместе с системой знаковой коммуникации), идентичность (вместе с «опривычиванием» в качестве члена данной группы) и внешнее признание (вместе со «стигматизацией» — символьным оформлением «ярлыков»).

Необходимо обратить внимание на правовой статус таких групп, как государственные служащие, работники прокуратуры, суда, МВД, депутаты. Отечественное право не предполагает наличие у этих групп обособленных интересов, что противопоставило бы их сложившимся или складывающимся социальным группам или обществу в целом. Напротив, все указанные формальные (в данном случае именно формальные, а не социальные) группы должны в своей деятельности исходить из интересов общества в целом, а также неконфликтных с другими группами интересов социальных групп, если таковые в обществе имеются.

 

Какие социальные группы подпадают под признаки состава преступления, предусмотренного ст. 164 УК РК?

Ст. 164 УК РК специально не перечисляет и даже не дает определения социальным группам, подпадающим под признаки состава преступления. Из контекста следует, что касается возбуждения национальной, расовой, религиозной вражды или розни, тогда подпадают такие социальные группы как представители нации, расы или религии соответственно. Об этом свидетельсвует сам текст статьи, когда речь идет о других альтернативных действиях как «пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, …национальной, …расовой принадлежности» или «оскорбление национальной чести и достоинства либо религиозных чувств граждан». А когда речь идет о возбуждения «родовой вражды» или пропаганды «исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их сословной, родовой принадлежности» нет четкого понимания. Если законодатель имеет в виду роды, имеющиеся внутри состава казахского народа, составляющие три жуза и не входящие в них роды, как, например, Аргын, Найман, Дулат, Керейт, Шапырашты, Торе и т.д., то должно быть какое-то примечание к статье для единого понимания текста закона. Слово «род» в разных языках по-разному понимается (в нашем случае, казахский и русский языки) и в него вкладывается разное содержание. Если законодатель имеет в виду другие слои, сословия общества, тогда для общества, называвшего себя до недавнего времени «детьми рабочих», «трудовым классом», «пролетариями», говорить о каких-либо сословиях, кастах и родах очень трудно. Все это создает путаницу вокруг понятийного аппарата ст. 164 УК РК.

Если речь идет о возбуждения «социальной вражды и розни», вопрос и вовсе остаются открытым. Как упоминалось выше, ст. 164 УК РК специально не перечисляет и даже не дает определения социальным группам, подпадающим под признаки состава преступления. Доктринальные толкования не расскрывают сущность данного вопроса. Юридическая практика по применению ст. 164 УК РК не богата.

Как уже упоминалось выше, в отношении юриста профсоюза нефтяников компании «Каражанбасмунай» Натальи Соколовой был вынесен обвинительный приговор за то, что она «совершила тяжкое преступление, направленное на возбуждение социальной розни»[23].

Из контекста обвинительного заключения по уголовному делу № 1147000317703 П по обвинению Соколовой Н.Г. можно сделать вывод о том, что Соколова совершила действия, направленные на возбуждение социальной розни между такими социальными группами, как «работодатель» и «работники».

А вот в обвинительном заключении по уголовному делу № 12471804100001 по обвинению Козлова В.И., Сапаргали С.С. и Аминова А.М. указывается, что они «организовали распространение листовок «Ардақты ағайын! Қасиетті Маңғыстау елінің күрескерлері!» («Борцы священной земли Мангистау!») и «Көтер басыңды, қазақ, желкеңдегі жендетті түсір!» («Встань с колен, казах, сбрось с шеи тирана и вора!»), содержащих признаки возбуждения социальной вражды и розни в виде негативной характеристики властей Казахстана, а также делали высказывания, формирующие негативный образ, стереотип власти, подстрекающий участников незаконной протестной акции к насильственным действиям против власти» (курсив наш)[24].

Из этого текста следует, что следователь при применении норм ст. 164 УК РК рассматривал «власть Казахстана» как социальную группу.

Как было отмечено выше, в заявлении Генеральной прокуратуры от 25 января говорится, что власти считают, что «одной из причин массовых беспорядков [16 декабря] являлись активные действия отдельных лиц по склонению уволенных рабочих к продолжению акций протеста и жесткому противостоянию властям»[25].

Имелся даже случай, когда в соседней России следственный комитет Кировской области счел возможным возбудить уголовное дело о разжигании ненависти к такой социальной группе, как «депутаты Госдумы». Данное решение невозможно считать обоснованным, поскольку депутатский корпус во всех государствах без исключения формируется из представителей различных социальных групп, что отражено в избирательном законодательстве РК, исключающем какую-либо социальную дискриминацию при выборах в представительные органы власти любого уровня.

Небезынтересным представляется нам прецедент, имевший место в Российской Федерации, когда по запросу Р. Замураева в Конституционный Суд РФ «Об определении понятия «социальная группа» в антиэкстремистском законодательстве» от 22 апреля 2010 года, было дано такое определение: «В целях обеспечения названного конституционного запрета Уголовный кодекс… в статье 282 (Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства — курсив наш) предусматривает ответственность за действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а равно на унижение человеческого достоинства. Содержащаяся в ней норма направлена на охрану общественных отношений, гарантирующих признание и уважение достоинства личности независимо от каких-либо физических или социальных признаков, и устанавливает уголовную ответственность не за любые действия, а только за те, которые совершаются с прямым умыслом, направленным на возбуждение ненависти или вражды, унижение достоинства человека или группы лиц, в связи с чем неопределенности не содержит и сама по себе не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя». В связи с этим некоторые эксперты считают, что вопрос определения понятия «социальной группы» автоматически снимается. Например, во внесудебном исследовании, выполненном доктором политических наук, депутатом Государственной Думы IV созыва А.Н. Савельевым утверждается, что «речь идет вовсе не о социальной группе, а о личности и ее социальных признаках. Это снимает вопрос о границах социальных групп и определении «социальной группы»»[26].

 

Как различать преступное от непреступного?

 

Как указывалось выше, во-первых, УК РК не дает нам четкого определения «возбуждения социальной вражды или розни», и во-вторых, из текста ст. 164 УК РК не понятно, что имеется в виду — социальная группа или индивид, которому присущи определенные признаки. В-третьих, если речь идет о социальных группах, то даже ученые-специалисты не могут прийти к единому мнению по данному вопросу. В-четвертых, «действия, направленные на возбуждение вражды или розни» еще предстоит охарактеризовать в официальных документах.

Обратимся еще раз к делу Натальи Соколовой. «Так, 09.04.2011 года, Соколова Н.Г., находясь на территории месторождения Каражанбас, призывала к забастовке работников АО «Каражаибасмунай», ТОО «АргымакТрансСервис», и ТОО «ТулпарМунайСервис» высказывая фразы: «Что касается 1.8 и 1.7, у озеньцев она есть, они эту надбавку выбили в июне 2010 года»; «Надо бороться за свои деньги, за свое надо бороться. Почему наши не могут премиальные получать по 70% ежемесячно? Кто Айткулова тянул за язык? Теперь мы не одни, еще плюс Озеньцев, и плюс еще Алма-ата. Это будет прогоняться постоянно, через прессу, будет очень серьезная трепка этих имен, и плюс еще я буду обязательно административные дела возбуждать либо буду смотреть уже по обстоятельствам. Заявления передавайте мне и как только налетчики-работодатели будут попадаться — они будут получать серьезно»»[27].

ОФ «Хартия за права человека» совместно с Международным фондом защиты свободы слова «Әділ сөз» провели независимое исследование высказываний Н. Соколовой, в результате которого было получено Заключение специалистов 284-Э от 31.08.2011 года. Ниже указаны основные выводы этого заключения:

1. Лингвистический анализ представленного на исследование материала показал, что в высказываниях Н.Г. Соколовой содержится требование повысить заработную плату работников АО «Каражанбасмунай», сделав ее такой, как и в других подобных организациях. Кроме того, в высказываниях Н.Г. Соколовой выдвигается требование освободить Е. Косарханова от должности председателя профкома. Эти требования выражены в форме высказываний-информативов.

2. В высказываниях Н.Г. Соколовой отсутствуют все признаки речевого акта оскорбления, и они не имеют оскорбительный характер по отношению к таким социальным группам, как работодатели и рабочие.

3. Высказывания Н.Г. Соколовой не содержат призыв.

4. В высказываниях Н.Г. Соколовой не формируется образ врага, и среди них отсутствуют высказывания с коммуникативной установкой на разжигание ненависти к какой-либо социальной группе.

Однако руководитель следственной группы майор полиции Б.Ж. Султанов утверждает обратное. По его мнению, «согласно заключению комплексной психолога — филологически экспертизы №5329 от 03 июня 2011 года, в высказываниях Соколовой Н. содержатся побуждение продолжать забастовку; отдельные признаки разжигания социальной вражды; идеи, способные привести к обострению конфликта с руководством АО «Каражанбасмунай», и провоцирующие его дальнейшее развитие.

Также, согласно дополнительной комплексной психолого- филологической экспертизе №5982 от 09.06.2011 г., в высказываниях Соколовой Н.Г. содержатся: побудительные конструкции к забастовке, представляющие собой голодовку и приостановку производства работников АО «Каражанбасмунай»; имеются высказывания об исключительности одной социальной группы (работники); оскорбительная характеристика социальных групп, которые, в данном случае представляет работодатель и месть чиновники, а также признаки возбуждения социальной розни»[28].

Из вышеизложенных фактов вытекает, что мнения экспертов по поводу «возбуждения социальной розни» Н.Г.Соколовой расходятся. Если имеет место расхождение по юридической оценке действий, тогда вполне закономерно встает вопрос об аналогии уголовного закона. В соответствии со ст. 9 УК РК «Применение уголовного закона по аналогии не допускается». Так же в соответствии с п.п. 8 п.3 ст. 77 Конституции РК, «любые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого».

Анализируя документы по обвинению Н.Г. Соколовой, можно сказать, что, во-первых, в законе нет четкой грани преступного и непреступного, т.е. возникает вопрос об аналогии уголовного закона, и во-вторых, как в таком случае реализовать право, гарантированное ст. 32 Конституции на мирные собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирование?

Вопрос об аналогии уголовного закона возникает не только по делу Н.Соколовой, но и в практике применения ст. 164 УК РК относительно к социальным группам вообще.

Под аналогией в уголовном праве понимают применение уголовного закона к случаям, прямо им не предусмотренным, но схожим по тем или иным признакам.

В то же время другие авторы определяют природу аналогии закона в уголовном праве иначе. Так, А. Наумов полагает, что аналогией закона «называется восполнение пробела в праве»[29]. В связи с этим раздаются призывы к отмене запрета аналогии закона ввиду того, что она позволяет устранять пробелы в уголовном праве [30].

В уголовном праве (ст. 9 УК РК) запрещена не аналогия как таковая, а применение уголовного закона по аналогии. «Применение уголовного закона по аналогии, — отмечает Г. Цепляева, — является нарушением принципа законности и влечет отмену неправосудного решения»[31]. Как видим, аналогия уголовного закона является нарушением принципа законности, а не восполнением пробелов в праве.

Требование законности, содержащееся в Конституции РК и нормах международного права, является императивом для кодификации уголовного права и его исполнения. Уголовные законы, принятые вплоть до 60-х г. прошлого столетия, допускали применение уголовного закона по аналогии. Привлечение к уголовной ответственности по аналогии уголовного закона привело к грубейшим нарушениям законности в борьбе с преступностью, к необоснованным репрессиям в отношении людей, не нарушивших закон. Поэтому отказ отечественного уголовного права от применения уголовного закона по аналогии является важной вехой на пути приведения его в соответствие с современными международными стандартами.

Исходя из этого, во избежание нарушения принципа законности и применения уголовного закона по аналогии, предлагаем исключить из текста ст. 164 УК РК «возбуждение социальной вражды или розни», которое не получило четкого определения в науке. Мы предлагаем оставить лишь «действия, направленные на возбуждение национальной, расовой, религиозной вражды или розни», понимание которых не вызывает сомнений и расхождений во мнениях ученых.

 

Место состава преступления, предусматривающего ответственность за возбуждение, национальной, родовой, расовой, религиозной вражды или розни при систематизации уголовного законодательства

 

Позиция уголовных законов зарубежных стран, которые мы изучали в рамках настоящего исследования, неоднозначна. Например, только две из них согласны с позицией РК, отнеся аналогичный состав преступления к преступлениям против мира и безопасности человечества. Это — Республика Беларусь и Республика Узбекистан. Но даже в этом случае, подход уголовных кодексов указанных стран не совсем идентичен с позицией УК РК. Например, оба уголовного кодекса в объективную сторону преступления не включили «разжиганию социальной розни» или возбуждение социальной вражды или розни. Эти кодексы ограничивались лишь «Разжиганием расовой, национальной или религиозной вражды или розни» (Беларусь) или «Возбуждением национальной, расовой, этнической или религиозной вражды» (Узбекистан).

Все остальные уголовные законы зарубежных стран при систематизации уголовного законодательства исследуемый состав преступления относят к тем или иным разделам или главам. Например, УК Российской Федерации относит его к главе, посвященной преступлениям против основ конституционного строя и безопасности государства, а УК Армении — к главе, посвященной преступлениям против общественной безопасности. Что касается УК других стран, то мы можем лишь условно отнести его к конкретным группам преступлений, так как в некоторых уголовных законах отсутствует название разделов или глав. Например, в УК ФРГ исследуемый состав преступления рассмотрен в группе преступлений, которую можно назвать условно «преступления против общественной безопасности», чему свидетельствует предыдущие статьи УК ФРГ. Картина данных преступлений выглядит таким образом: «§123. Нарушение неприкосновенности жилища § 125. Нарушение общественного спокойствия, сопряженное с насильственными действиями группы лиц; § 125а. Особо тяжкий случай нарушения общественного спокойствия, сопряженный с насильственными действиями группы лиц; § 126. Нарушение общественного спокойствия посредством угрозы; § 127. Создание вооруженных групп; § 129. Создание преступных объединений; § 129а. Создание террористических объединений».

 Исследуемый состав преступления в УК Франции также можно отнести к преступления «против общественной безопасности». Так, аналогичный состав преступления рассмотрен в УК Франции в Главе V, и состоит из нескольких отделов. Например, «ОТДЕЛ I. Статья R. 625-1. Умышленные насильственные действия, повлекшие полную утрату трудоспособности на срок меньший или равный восьми дням; ОТДЕЛ II. Статья R. 625-3. — Деяние, совершенное в результате умышленного неисполнения обязанности по безопасности или предосторожности, возложенной законом или регламентами, выразившееся в причинении вреда неприкосновенности другого лица, если за этим не последовала полная утрата трудоспособности; ОТДЕЛ III. Статья R. 625-7. — Непубличное подстрекательство к дискриминации, ненависти или насилию в отношении какого-либо лица или группы лиц в силу их происхождения либо принадлежности или непринадлежности, реальной или предполагаемой, к определенной этнической группе, нации, расе или религии».

Группу преступлений в УК КНР можно отнести к «преступлениям против конституционных прав и свобод», так как состав преступления, рассматривающий «Пропаганду национальной ненависти, национальной дискриминации», уместился наряду с такими преступлениями, как:

«Статья 244. Принуждение рабочих к труду посредством ограничения свободы человека организациями…

Статья 245. Незаконный личный досмотр, обыск жилища человека или незаконное вторжение в жилище другого человека

Статья 246. Публичное оскорбление или надругательство над человеком с применением насилия или иных методов

Статья 247. Работники юстиции, применяющие к подозреваемым в преступлении или обвиняемым допрос под пыткой с целью получения вынужденного признания или с помощью насилия вымогающие свидетельские показания

Статья 248. Надзиратели тюрем, помещений для арестованных, домов предварительного заключения, осуществляющие избиение заключенных и применяющие жестокие телесные наказания…

Статья 249. Пропаганда национальной ненависти, национальной дискриминации при отягчающих обстоятельствах

Статья 250. Публикация в печатном издании дискриминационных материалов, оскорбляющих в грубой форме достоинство национальных меньшинств, повлекшая за собой серьезные последствия

Статья 251. Незаконное лишение работниками государственных органов права на свободу вероисповедания и посягательство на традиции и обычаи национальных меньшинств при отягчающих обстоятельствах

Статья 252. Сокрытие, выбрасывание или незаконное вскрытие корреспонденции третьего лица, нарушающие право гражданина на свободу переписки, при отягчающих обстоятельствах.

Статья 253. Почтовые работники, производящие самовольное вскрытие, сокрытие или выбрасывание почтовых отправлений, телеграмм».

Как мы видим, законодатели многих стран не отнесли исследуемый состав преступления к преступлениям против мира и безопасности человечества, хотя все они без исключения включили в свой уголовный закон и преступления против мира и безопасности человечества. В международных документах, где описываются преступления против мира и безопасности человечества, состав преступления, рассматривающий «Возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды», не включается. В этом нам видится лишь инициатива законодателя РК. Такая инициатива не совсем оправдана. Во-первых, по характеру деяний он не совсем совпадает с преступлениями против мира и безопасности человечества, во-вторых, законодатель, включая его в данную группу преступлений, чрезмерно ужесточил наказание (до 12 лет лишения свободы), в-третьих, в связи с включением в данную группу аналогичного состава преступления, лица, их совершившие и государства, устанавливающие ответственность и наказание за эти преступления, поневоле подпадают под действие принципа «aut dedere, aut judіcare» («либо выдай, либо суди сам»), распространяющегося во всем мире на преступления против мира и безопасности человечества. Кроме того, к данной группе преступлений положения о сроках давности не применяются. Так, в соответсвии с ч. 6 ст. 69 УК РК, «к лицам, совершившим преступления против мира и безопасности человечества, террористические преступления…, сроки давности не применяются».

На наш взгляд, совершение преступления, предусмотренного ст. 164 УК РК, является вопросом исключительно внутригосударственным, к тому же фактически данное преступление (по родовому объекту преступления) посягает не на мир и безопасность человечества, а на интересы, которые отражены в Конституции РК и охраняются главой 3 УК РК («Преступления против конституционных и иных прав и свобод человека и гражданина»). Согласно статье 20 Конституции РК, в Республике не допускается пропаганда и агитация социального, национального, религиозного, сословного и родового превосходства, а статья 5 Конституции запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на разжигание социальной, расовой, национальной, религиозной, сословной и родовой розни.

 

Резюмируя вышеизложенное, мы предлагаем состав преступления, рассматривающий уголовную ответственность за возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, исключить из состава главы 4 УК РК и включить в главу 3 УК РК наряду с иными составами преступлений против конституционных и иных прав и свобод человека и гражданина.

РЕКОМЕНДАЦИИ:

1.Во избежание нарушения принципа законности и применения уголовного закона по аналогии, предлагаем исключить из текста ст. 164 УК РК «возбуждение социальной вражды или розни».

2. Предлагается состав преступления, рассматривающий уголовную ответственность за возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, включить в главу 3 УК РК («Преступления против конституционных и иных прав и свобод человека и гражданина»).

 

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

Сравнительный анализ уголовного законодательства Республики Казахстан и зарубежных стран по разжиганию социальной розни