Честь, достоинство и деловая репутация как естественные блага лиц

У общества нет будущего, если оно не уважает права и свободы личности. Включение в Гражданский Кодекс РК главы, посвященной защите чести, достоинства и деловой репутации, можно только радоваться — это гарантия судебной защиты личных неимущественных прав человека.
Но, как в любом новом правовом устремлении, со стороны общества встречается однобокая, зачастую предвзятая к потенциальному ответчику позиция. Отдельные правовые статьи и современные трактаты, при всей их оригинальности, преследуют одну цель — защитить потенциального индивидуума, чьи права могут быть нарушены. Таким образом, стороны в гражданском процессе изначально ставятся в неравное положение. Более того, если ответчиком выступают средства массовой информации, неравенство еще ощутимее.
Но, спрашивается, почему? СМИ создаются и действуют как в форме государственного предприятия, так и в форме хозяйственного товарищества. Практика знает СМИ некоммерческого направления: в форме негосударственных учреждений, общественных организаций и пр. Гражданское законодательство (ст. 35 ГК РК) объявляет равную правоспособность юридических лиц, т.е. способность иметь равные гражданские права и нести равную гражданскую обязанность. При этом нигде не отражены различные пределы ответственности для юридических лиц, в частности, возможность наступления гражданско-правовой ответственности при отсутствии вины, тем более ответственности материальной. Однако средства массовой информации представляют в этом отношении исключение.
В судебной практике ответчик в условиях презумпции виновности должен иметь четкие правовые определения личных неимущественных благ. В постановлении Пленума Верховного Суда РК N 6 от 18 декабря 1992 года "О применении в судебной практике законодательства о защите чести и достоинства граждан и организаций" есть характеристика понятий "честь", "достоинство" и "деловая репутация". Так, честь определена как общественная оценка лица, мера его духовных и социальных качеств (объективная оценка человека).
Думается, что понятие чести не может рассматриваться исключительно как объективная оценка человека.
Субъективная оценка заключается в способности человека оценивать свои поступки, подавлять в себе безнравственные намерения. В дореволюционной России офицерское "Честь имею" отражало как социальную объективную оценку, так и субъективную оценку офицерской чести.
Субъективное понятие чести неразрывно с объективным. И в каждом конкретном деле по защите чести необходимо исследовать субъективную и объективную сторону, чтобы определить, действительно ли унижена честь истца, или им движет корыстная цель. Для этого, думается, не мешало бы в судебном разбирательстве определить образ жизни заявителя, его нравственное кредо, его жизненные принципы.
В потоке судебных тяжб встречаются дела, когда истцы, подавая заявление о защите чести и возмещении морального вреда, не имеют субъективного понятия чести. Так, в суд Советского района г. Караганды поступило заявление гр. Б. о защите чести и возмещении морального вреда в сумме 500.000 тенге. Основанием иска стала статья в газете "Авиатрек" "А бабушку задушили". Журналистом были описаны обстоятельства убийства двумя молодыми людьми 23-24 лет без указания инициалов, адреса, места работы подозреваемых. И все же на эту статью поступило заявление. Один из молодых людей "узнал" себя и решил поправить свое материальное положение суммой в 500.000 тенге.
Одним из вариантов защиты редакция выдвинула тезис рассмотрения понятия чести заявителя как в объективном отражении общественного мнения, так и в субъективном смысле, субъективном осознании чести заявителем. Суд в отношении исковых требований истца отказал (хотя, думается, что суду вообще не следовало принимать подобные заявления, либо истец должен доказать, что данная статья относится лично к нему).
Итак, подводя итоги, можно сказать, что честь является исторической категорией, так как она возникла с появлением человеческого общества. Следовательно, пока существует человеческий коллектив, его отдельные члены будут подвергаться определенной оценке со стороны окружающих лиц. При этом общественная оценка не зависит от воли и желания самого оцениваемого лица. Но нравственное состояние этого лица зависит в большей степени не от оценки общества, а от его осознания, применения этой оценки к себе.
Достоинство — это внутренняя самооценка лицом собственных качеств, способностей, мировоззрения, своего общественного значения.
Честь и достоинство между собой имеют неразрывную связь в силу того, что в их основе лежит единый критерий — нравственность. Однако существуют и различия. Они заключаются в том, что честь, как нам представляется, — это объективное общественное свойство, субъективно оцениваемое человеком, а достоинство — это субъективная самооценка, зависящая от внутреннего духовного мира. Категории "честь" и "достоинство" вытекают одна из другой. Они взаимосвязаны, но не тождественны.
В ходе судебных разбирательств следовало бы получить от истца конкретное объяснение, в чем выражается нарушение его чести и достоинства, а затем с исчерпывающей полнотой рассмотреть связь между опровергаемой информацией, публикацией и представлением заявителя собственного видения проблемы. Думается, это необходимо для исключения гипертрофированного осознания собственного достоинства.
Ввиду того, что ни ГК РК, ни Постановление Пленума Верховного Суда РК N 6 от 1992 года не содержат четкой регламентации деловой репутации, по этим вопросам допускается значительное число спорных решений.
Деловая репутация человека и юридического лица — это устойчивая положительная оценка их деловых достоинств общественным мнением. Следовательно, носителем деловой репутации может быть только субъект производитель материальных благ. (Носителем чести и достоинства может быть любое физическое лицо). Далее, деловая репутация появляется с возникновением субъекта. Деловая репутация, как никакая другая категория нематериальных благ (честь, достоинство), связана с конкретным моментом времени и конкретным предметом деятельности.
Думается, что носителем деловой репутации может быть любой индивидуально-определенный хозяйствующий субъект, а именно: гражданин-предприниматель, гражданин, выполняющий работы по договору подряда (общегражданский договор), юридическое лицо.
Анализ сообщений о конфликтах показывает, что за защитой деловой репутации, и подчас не безуспешно, обращаются в суд государственные организации, должностные лица, общественные организации и буквально все граждане. При этом они не осуществляют ни коммерческой, ни предпринимательской деятельности, не участвуют в деловом обороте.
Может ли государственный орган иметь деловую репутацию? Нет и нет! Государственный орган строит свои отношения на властном подчинении.
Любая критика деятельности учреждений, организаций сейчас на практике воспринимается как сведения, порочащие деловую репутацию. Однако думается, что понятие деловой репутации рассматривается не в разрезе трудовых правоотношений, а в гражданско-правовом смысле, что применимо только к юридическим и физическим лицам, участвующим в деловом обороте.
Следовательно, государственные органы, осуществляя властные и управленческие функции, и общественные объединения, учреждения, выполняя уставные задачи, не являются участниками гражданского оборота, не являются носителями деловой репутации в смысле гражданского законодательства и поэтому не могут требовать ее судебной защиты.
Помимо того, наше законодательство рассматривает честь, достоинство и деловую репутацию как личные блага, защищаемые в индивидуальном порядке, и не предусматривает защиты нематериальных благ каких-либо общностей, групп. Хотя практика знает обращения в судебные органы по защите нематериальных благ, исходящие от ассоциаций, союзов, объединений. В случаях, когда публикация какого-либо материала не устраивает заинтересованных лиц (в том числе и государственные органы), то есть, не соответствует действительности, у них возникает, согласно п.1 ст. 143 ГК РК, право требовать опровержения сведений без тяжелых, подчас губительных последствий для редакции и журналистов, которые могут последовать по делам о защите деловой репутации.
Вообще, предмет умаления деловой репутации — это те элементы деловой репутации, которые непосредственно связаны с его хозяйственной деятельностью.
Закон РК "О недобросовестной конкуренции" определяет суть нарушения деловой репутации как "распространение заведомо ложных сведений и утверждений относительно товаров и иных заведомо ложных сведений, дискредитирующих доброе имя и репутацию конкурента", способных причинить ему убытки.
Из всего вышесказанного о деловой репутации можно сделать вывод, что невозможно нанести ущерб деловой репутации, не причинив материальных убытков, либо не создав угрозы причинения убытков (неполученная выгода). Без подобной связи защита деловой репутации теряет коммерческий смысл. В области хозяйствования информация только тогда в состоянии причинить убытки, когда она дошла до сведения тех лиц, от действия которых зависит благополучная деятельность хозяйствующего субъекта, в отношении которого распространяется информация.
Деловая репутация, думается, должна быть защищена двумя путями:
1 путь: согласно п. 1 ст. 143 Гражданского Кодекса РК;
2 путь: согласно ст. 6 Закона РК "О недобросовестной конкуренции".
И, конечно, возмещение убытков, прямых и косвенных (неполученная выгода). Возмещение морального вреда при защите деловой репутации, в отличие от защиты чести и достоинства, должно напрямую зависеть от материальных убытков и неполученной выгоды, зависеть не в количественном, суммарном отношении, а в принципе. Есть материальный вред — есть и вред деловой репутации!
Камнем преткновения для судей и журналистов является правильное определение опубликованного материала. Уместно напомнить, что сама социальная функция средств массовой информации чревата конфликтами. Информирование населения об общественно значимых фактах, в том числе имеющих негативный характер, затрагивающих интересы власти, общества обязанность СМИ. И здесь во многих случаях отношения сторон приобретают оппозиционный характер, причем с явным тенденциозным подходом к СМИ.
Как известно из ст. 26 Закона РК "О средствах массовой информации", в некоторых случаях органы СМИ освобождаются от ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности. Следовательно, очень важно дать верную юридическую оценку публикуемого текста, с чем будут связаны правовые последствия для ответчика (редакции, автора).
Постановление Пленума Верховного Суда РК N 6 от 18 декабря 1992 года "О применении в судебной практике законодательства о защите чести и достоинства граждан и организаций", к сожалению, не рассматривало на то время природу информационного материала, опубликованного в СМИ. Более того, в законодательстве прослеживается скрытая нестыковка нормативных актов. Так, если сведения, оспариваемые истцом, были воспроизведены в СМИ из официальных сообщений, выступлений либо получены от информационных агентств, то согласно ст. 26 Закона РК "О СМИ" редактор не несет ответственности. Однако, ст. 951 ГК РК предписывает возмещение морального вреда независимо от вины, если "вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию". Думается, что есть определенная логика читать п. 3 ст. 951 в такой редакции: "вред, причиненный распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, кроме случаев, предусмотренных законодательными актами".
Даже если судом по ходатайству ответчика и привлекается орган, ставший источником информации, нигде в нормативных актах не говорится о каком-либо послаблении к СМИ в части возмещения морального вреда. На практике доказать все, вплоть до достоверности информации, полученной из официальных источников, приходится органам СМИ, причем, в силу специфики нахождения СМИ в обществе, добыть доказательства в конфликтных случаях просто нереально.
Более того, СМИ получают сведения, которые на момент публикации являются достоверными, но через определенное время, в силу ряда причин подвергаются сомнениям, оспариваются, признаются недействительными. Так, в суд Советского района г. Караганды от гр-ки И. поступило исковое заявление о защите чести, достоинства и деловой репутации и возмещении морального вреда в сумме 2.000.000 тенге. Предметом иска была полученная от ОВСМИ при ГУВД Карагандинской области и опубликованная в газете "Авиатрек" информация, имевшая номер и конкретное закрепление в оперативной сводке о том, что некая бухгалтер, получив взятку в $1000 за 100 тонн металла, была взята с поличным. Гр-ка И. действительно была задержана на проходной с вышеназванной суммой, затем десять дней находилась в следственном изоляторе, и еще в течение 8 месяцев по возбужденному уголовному делу велось следствие по ст. 311 УК РК "получение взятки" (Примечание — заметка в газете была напечатана через 6 дней после задержания). В конечном итоге дело было прекращено за отсутствием состава преступления, и начальник УВД принес извинения за "причиненный моральный вред".
Несмотря на то, что в заметке не были даже указаны инициалы задержанной И., что события действительно имели место, что сведения получены из официального источника, суд первой инстанции счел возможным вынести решение о том, что редакцией газеты был причинен ущерб чести, достоинству, деловой репутации истицы (правда, не конкретизировали, в чем это проявилось) и взыскан моральный вред в сумме 300.000 тенге.
Ответчик — редакция газеты, обоснованно считая вынесенное решение незаконным, уже длительное время борется всеми дозволенными методами, тратя на это свое время, технические средства и, самое главное, теряет надежду на единственное справедливое решение — "в иске отказать".
Парадокс еще состоит в том, что прямо предусмотренное ст. 26 Закона "Освобождение от ответственности" идет в отношении редактора, журналиста, а в ст. 951 ГК РК указывается, что ответственность по возмещению морального вреда независимо от вины связана с распространением сведений, то есть, напрямую с органами СМИ.
Думается, что нашим законодателям пора вернуться к вопросу о защите нематериальных благ и всесторонне рассмотреть накопившийся материал судебной практики по делам, где одной из сторон являются органы СМИ.
Средства массовой информации, зная свое место в обществе и влияние на читателей, практически никогда не отказываются публиковать противоположную позицию, точку зрения, информацию. Более того, ими не оспаривается и то, что даже при отсутствии виновности со стороны СМИ, на них оправданно возлагается ответственность публикации опровержения. Но насколько оправдана существующая практика возложения на СМИ возмещения морального вреда в случае отсутствия вины?
Оспариваемые истцами информационные сообщения органам СМИ приходится доказывать с использованием всевозможных толковых словарей (иностранных слов, Ожегова и т.д.) для того, чтобы каждое слово, построенное словосочетание, трактовалось в истинном свете, а не так, как это привиделось, воспринялось в сознании заявителя. Однако заслуживает внимания то, что СМИ имеют дело не с фактами, а с сообщениями, известиями о событиях, явлениях, предметах. Это — мнения, оценки, которые недоступны непосредственной проверке.
Согласно ст. 25 Закона РК "О средствах массовой информации" и п. 3 ст. 141 ГК РК органы СМИ несут ответственность за недостоверность сведений. Но здесь надо бы подходить более дифференцировано. Публикация оценочной информации, когда автор выражает свое мнение, план, прогноз, убеждение, не может рассматриваться как достоверная или недостоверная информация. Конституция РК (ст. 20) предоставляет свободу слова и распространения информации, что далее конкретизируется в ст. 2 Закона РК "О средствах массовой информации", где свобода слова понимается как свобода выражения в печатной или иных формах своих взглядов и убеждений". Таким образом, Основной Закон РК гарантирует свободу самовыражения, свободу мнений и убеждений.
Свобода мнений, убеждений, как и свобода совести, является естественным, неотъемлемым правом человека. За убеждения и мнения не могут последовать наказания, не может возникнуть и гражданско-правовая ответственность. Следовательно, мнение автора не может рассматриваться как достоверное или недостоверное. Оно может и должно стать предметом полемики в тех же СМИ, но не предметом судебного разбирательства. А суды, вместо возложения на СМИ обязанности опубликования ответа истца, выносят решение, обязывающее ответчика опровергнуть высказанное мнение, принести извинения (что, кстати, не предусмотрено законодателем и является в корне незаконным) и возместить моральный вред.
При этом можно отметить, что и Уголовный кодекс имеет правовые нормы, защищающие нематериальные блага. Так, ст. 129 УК РК "Клевета" предусматривает распространение заведомо ложных сведений, подрывающих честь, достоинство и репутацию. С субъективной стороны законодатель ставит прямой умысел, то есть виновность распространителя сведений. Статья 130 УК РК "Оскорбление" тоже поднимает планку нематериальных благ по защите чести и достоинства. Но обратимся к статистике — много ли встречается дел по этим основаниям? Нет! Зато исковые заявления к органам СМИ о защите чести, достоинства и деловой репутации подаются повсеместно. Создается впечатление, что только ленивый не выступал еще истцом по делу о защите нематериальных благ к печатным изданиям. Почему это происходит? Надо думать, что это связано с простой формой подачи исковых требований. И срока давности не существует, и госпошлиной не облагается, и доказывать ничего не надо. "Меня обидели" — и все! Зато другой стороне, в данном случае органам средств массовой информации, приходится доказывать основы нашей Конституции. Доходит до абсурда, появляются исковые заявления к СМИ о защите чести и достоинства с требованием возместить моральный вред за то, что каким-либо рекламодателем дается неточный телефон, который, к несчастью, оказался телефоном истца.
Итак, мы вновь возвращаемся к вопросу о квалификации опубликованного материала, к необходимости сторонам иметь методику анализа текста, фраз, словосочетаний. Практики и судьи ждут новых руководящих разъяснений Верховного Суда РК.
Постановление Пленума Верховного Суда РК N 6 от 18.12.92 года "О применении в судебной практике законодательства о защите чести и достоинства граждан и организаций" выполнило свою первоначальную роль, способствующую рассмотрению дел о защите личных нематериальных благ. Но на сегодня даже название Постановления вызывает вопросы. Почему идет речь о защите благ граждан и организаций? Возможно, надо было более обширно — "о защите юридических и физических лиц". Затем, мы уже и теоретически, и практически доказали, что организации (юридические лица) не имеют таких благ, как личная честь либо личное достоинство. Юридическое лицо имеет престиж, деловую репутацию, которую и может защищать как нематериальное благо. К сожалению, вышеназванное Постановление в настоящей практике по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации юридических и физических лиц не может в полной мере стать тем маяком, на который бы ориентировались стороны.
Хотелось бы, чтобы казахстанские законодатели обратили внимание на надуманное противостояние "суды — СМИ", на опасность, которую представляет собой судебная практика по делам СМИ в вопросах защиты личных нематериальных благ.

Татьяна Вакуленко,
главный специалист по правовому обеспечению
Издательского Дома "Авиатрек"