За цензуру в отношении ненавистнических высказываний

БОЛЕЕ ЖЕСТКИЙ КОНТРОЛЬ ЗА ВЫСКАЗЫВАНИЯМИ В ИНТЕРНЕТЕ ВРЯД ЛИ НАЙДЕТ ОДОБРЕНИЕ У ОБЩЕСТВЕННОСТИ, ОДНАКО ОН НЕОБХОДИМ.

За последние несколько лет речь переместилась в онлайн-пространство, что вызвало острые  дискуссии о необходимости ее регулирования. Недавно представители феминистского движения повели наступление против Facebook, призвав очистить эту социальную сеть от женоненавистнических реплик, которые полностью противоречат кодексу этой сети против ненавистнических высказываний. Две недели назад в Facebook предприняли незначительный шаг в этом направлении, создав программу, убирающую со страниц ту рекламу, которая считается «неоднозначной». Однако это решение является полумерой. В Facebook и других социальных сетях должны с нетерпимостью относиться к ненавистническим высказываниям, и в условиях отсутствия государственного регулирования им следует принять европейскую модель удаления материалов с оскорбительным содержанием.

Жесткое регулирование высказываний в интернете вряд ли будет пользоваться поддержкой свободомыслящих граждан США. Тем не менее, это необходимо. Типичный взгляд на такую цензуру излагает Джеффри Роузен (Jeffrey Rosen), который на страницах The New Republic утверждает следующее.

«…Таким компаниям, как Facebook, Google, Yahoo и Twitter, учитывая их огромные размеры и важность в качестве площадок, где обеспечена свобода слова, не следует стоять на страже того, что философ Джереми Уолдрон (Jeremy Waldron) называет «хорошо упорядоченным обществом». Вместо этого они должны выступать в роли современных аналогов описанного Оливером Уэнделлом Холмсом (Oliver Wendell Holmes) беспокойного рынка идей. Они должны представлять собой демократические площадки, где любые ценности, включая нормы корректности, всегда можно вынести на всеобщее обсуждение».

Такая модель выглядит мило и романтично (ее часто неверно приписывают Оливеру Уэнделлу Холмсу, который, как известно, тянул обе лямки в дебатах на тему свободы слова, хотя истинным ее автором является Джон Стюарт Милль (John Stuart Mill)), однако стоит задаться вопросом о том, как это все работает? Роузен приводит следующий пример.

«В прошлом году французское правительство запретило использование хештэга «#unbonjuif» («хороший еврей» — прим. пер.), пытаясь, видимо, спровоцировать злые высказывания на тему «хороший еврей — …». Тогда Twitter закрыл несколько соответствующих твитов во Франции, но лишь по той причине, что они нарушали французское законодательство. В течение нескольких дней множество твитов с этим хэштегом превратились из антисемитских в осуждающие антисемитизм. Это подтверждает, что среда Twitter сама способна с легкостью бороться с ненавистническими высказываниями без неуклюжего вмешательства со стороны».

Примечательно то, насколько эта идея напоминает фундаментализм свободного рынка: просто избавьтесь от всех принудительных правил, и «рынок идей» естественным образом принесет оптимальный результат. В Государственном университете имени Гумбольдта составили карту, на которой обозначены 150 тысяч оскорбительных высказываний, собранных за 11 месяцев на территории США. Данные были собраны в результате обобщения API (интерфейса программирования приложений) Google Maps и твитов, отличающихся гомофобными, расистскими или иными оскорбительными высказываниями. Факт существования такой карты вызывает сомнения в утверждении о том, что среда Twitter способна сама бороться с ненавистническими высказываниями. Сами по себе оскорбительные высказывания не исчезнут из Twitter.

Негативные последствия ненавистнических высказываний не связаны с реакцией сторонних наблюдателей, поскольку подобные фразы преследуют две цели. Во-первых, это попытка сказать фанатикам, что они не одиноки. Неонацист Фрэнк Коллинз (Frank Collins) в ходе судебного процесса Национал-социалистической партии Америки против города Скоки (1977 год) сказал: «Мы хотим достучаться до хороших людей, хотим, чтобы ярые антисемиты, которые вынуждены жить среди евреев, воспрянули духом и могли постоять за себя».

Вторая цель, которую преследуют ненавистнические высказывания, заключается в запугивании определенного меньшинства, чтобы заставить его представителей задаваться вопросом, являются ли их достоинство и социальный статус надежно защищенными. Во многих случаях такое запугивание приносит свои плоды. Посчитайте количество изнасилований, о которых никто не сообщает в полицию. Возможно, на это повлияли рубрики портала Rеddit, такие как «Изнасилование женщин или права мужчин»? Может, это из-за тех преследований, с которыми сталкиваются женщины даже при малейшем намеке на то, что их изнасиловали? Пронизывающая Facebook и Twitter культура насилия и общественные дискуссии хотя бы частично, но несут ответственность за общую  культуру жестокости, царящую в обществе.

Reddit стал настоящим сборником ненавистнических высказываний. Посмотрите рубрики портала под заголовками «нацист», «убей женщину», «женоненавистничество», «убивать женщин». Я считаю, что эти рубрики нужно закрыть — не потому что они содержат оскорбительные высказывания, а поскольку они ведут к унижению той части общества, которая исторически подвергалась гнету. Представьте себе, что на Reddit появятся такие рубрики, как «линчевать черных» или «убить президента». Никто не утверждает, что надо просто сидеть и ждать, пока такие высказывания будут «перекрыты» позитивными репликами; просто эти рубрики надо полностью закрыть.

Американская юриспруденция в области свободы слова исходит из принципа, что речь является лишь продолжением мышления, а не действием. Если мы будем рассматривать ее как действие, тогда утверждение о том, что бороться с ненавистническими высказываниями нужно посредством положительных реплик, представляется абсурдным. Речь сама по себе уже причиняет боль, и никакая поддержка не изменит впечатление пострадавшего о том, что он на самом деле не является по-настоящему защищенным в обществе. Мы же не можем сказать жертве ограбления: «Да ладно, все в порядке, есть много людей, которые не хотят тебя грабить». Точно так же не представляется особо полезным говорить следующее тому, кто был оскорблен по расовому, половому признаку или за сексуальную ориентацию: «В мире есть еще много других хороших людей».

Те, кто призывает к «защите свободы слова», выступая в поддержку права на публикацию ненавистнических высказываний в сети, на самом деле люди отсталые. Свобода слова не является абсолютным правом. Никакое право невозможно взвесить в вакууме. Суд накладывает различные ограничения на свободу слова. Бороться же со словами, клеветой и детской порнографией запрещено. Другие страны просто продвинулись на один шаг вперед, запретив высказывания, призванные унизить незащищенные группы. Правда заключается в том, что такие высказывания не делают речь более демократичной, они ее монополизируют. Женщины, представители ЛГБТ-сообщества, лица, не определившиеся со своей ориентацией, расовые и религиозные меньшинства чувствуют себя оскорбленными и изгнанными из общественной сферы. Так, на портале Reddit женщины порой меняют имя пользователя, чтобы быть больше похожими на мужчин и реже сталкиваться с оскорблениями и унижениями, когда на сайте обсуждаются даже самые нейтральные гендерные темы.

Тех же, кто пытается убрать ненавистнические высказывания, критикуют со всех сторон. В журнале Slate Джуллиан Йорк (Jullian York) пишет следующее: «Хотя сторонников такой идеи следует похвалить за то, что они повышают информированность о неприятных высказываниях в Facebook, предлагаемое ими решение абсолютно бесполезно, поскольку создает опасный прецедент для групп с особыми интересами, пытающихся привлечь внимание цензоров Facebook к своим любимым вопросам».

Едва ли верно будет назвать «группой с особыми интересами, пытающейся привлечь внимание цензоров Facebook к своим любимым вопросам» людей, борющихся с ненавистническими высказываниями. «Группы с особыми интересами», которые, как опасается Йорк, будут просить защиты, обязаны соответствовать строгим нормам общения Facebook. А они гласят следующее:

Мы поощряем ваше стремление бросать вызов идеям, институтам и привычкам, но мы запрещаем отдельным лицам и группам лиц оскорблять других по их расовой, этнической, географической, религиозной принадлежности, по половому признаку, сексуальной ориентации, инвалидности или состоянию здоровья. 

Помимо прочего, группы, о которых ведет речь Йорк, подталкивают Facebook к реальному выполнению собственных правил.

Выступающие против таких правил люди обычно говорят о своих оппонентах как о стоящих на краю пропасти и на скользкой дорожке, и размышляющих о том, что будет дальше. Мы можем ответить на этот вопрос: ненавистнические высказывания запрещены в Канаде, Англии, Франции, Германии, Нидерландах, ЮАР, Австралии и Индии. Однако ни одна из этих стран не скатилась к тоталитаризму. Во многих отношениях эти страны стали более свободными, если сопоставить негативную свободу выражения обидных мыслей и позитивную свободу, которая подавляется, когда вы позволяете унижать и запугивать меньшинства.

Как говорил Артур Шопенгауэр (Arthur Schopenhauer), «свобода печати должна регулироваться очень жестким запретом на любую анонимность». Но с появлением интернета общественный диалог перешел в онлайн-пространсство, где проще делать ненавистнические высказывания, сохраняя анонимность.

Джеффри Роузен считает, что нормы вежливости должны быть открыты для дискуссии, однако с учетом современных реалий этот вопрос уже решен. Упрекать кого-либо по расовому, половому признаку или сексуальной ориентации недопустимо в цивилизованном обществе. Запрет на ненавистнические высказывания не является тем механизмом, который призван способствовать этой дискуссии, поскольку такие дискуссии закончены.

Как считает Джереми Уолдрон, закон о ненавистнических высказываниях исключит для расистов «возможность создать впечатление, что равное положение представителей ущемляемых меньшинств в обществе, где уважаются права, обеспечено в меньшей степени, чем это подразумевается действующими устоями общества».

Некоторые полагают, что запрещающие ненавистнические высказывания законы нацелены лишь на то, чтобы не обидеть блюстителей нравов. До сих пор ни одна страна еще не прибегала к исключению какого-либо аспекта из общественной сферы лишь по той причине, что он провоцирует оскорбления. Скорее это делалось исходя из того, что он оскорбляет достоинство группы лиц. Эту практику в Верховном суде США после процесса Богарне против штата Иллинойс (1952 год) назвали «групповой клеветой». Подобный стандарт можно было бы применить и к Twitter, и к Reddit, и к другим социальным сетям. Хотя прописанную политику Facebook и можно использовать в качестве модели, ее реализация сильно хромает. Хаим Поток (Chaim Potok) полагает, что если компания утверждает об имеющейся у нее политике, она должна строго и честно проводить ее в жизнь.

Если это станет нормой, интернет все равно будет оставаться скандальным и противоречивым. Тем не менее, его можно очистить от ненависти и дать всем возможность им пользоваться. Настоящий рынок идей должен сосуществовать с обществом во всем его расовом, половом и сексуальном многообразии. И он может это делать.