Возможность лишить человека приватности никак не влечет фактического лишения. А легкость вторжения в частную жизнь еще не означает законности этого.
Перенос значительной части социальной и личной жизни в Сеть привел к тому, что информация об этой жизни стала электронной, особо текучей и легко доступной. Подчеркиваю: технически доступной. Юридически же частная жизнь по-прежнему защищена.
Предположим, человек ходит по городу, посещает разные места, заходит в дома к знакомым, что-то покупает, встречается с людьми в общественных местах. В каждый отдельный момент времени его можно невозбранно видеть. Никто не запрещает смотреть и даже фотографировать: общественное же место. Но если кто-то станет целенаправленно за человеком ходить и следить – это уже нарушение закона. Статья 23 Конституции запрещает сбор сведений о частной жизни, хотя бы даже каждая частица этих сведений по отдельности была бы доступна.
Техническая легкость. Такой же целенаправленный сбор информации о частной жизни пользователя в интернете тоже незаконен. Хотя иногда практикуется. Частная (личная и семейная) жизнь вполне может проходить в общественных местах, хотя бы частично. Но даже в этих местах она защищена законом от целенаправленного изучения и протоколирования с любыми целями. Частная жизнь может проходить и на службе, в рабочее время. Но даже там она охраняется Конституцией от чужого внимания и систематической фиксации.
Интернет в этом отношении мало чем отличается от улицы. «Всем видно» – вовсе не означает, что для всех предназначено. Публичность отдельных деяний пользователя в Сети не означает, что разрешены систематический сбор и хранение таких сведений. Все дело в относительной простоте интернет-слежки. В принципе, вся та прозрачность пользователя и его данных, которая так поражает в соцсетях, может существовать и в офлайне. Только для сбора подробных данных о частной жизни офлайнового человека надо затратить огромное количество денег и сил (и особых полномочий). В интернете та же степень подробности дается малыми усилиями, а то и вовсе делается автоматически. Техническая легкость не означает законности. Но неизбежно влияет на законность.
Проблема закона. Ровно та же история произошла с авторскими правами. Все законодательство об авторском праве написано с расчетом на бумажное книгоиздание и пленочные кинофильмы. Именно в бумажную эпоху работала схема с правом «разрешать и запрещать использование произведения». Для нарушения же исключительных прав надо было потратить значительные средства на воспроизведение – напечатать «левый» тираж книги или фильма и как-то его сбыть. Именно неотъемлемость произведения от материального носителя и существенные затраты на копирование такого носителя делали старое авторское право работающим.
Когда благодаря компьютерам и сетям произведение отделилось (стало легко отделимо) от материального носителя, а себестоимость копирования опустилась приблизительно до нуля, внезапно обнаружилось, что законодательство прошлого века уже не работает. Ведь когда закон нарушает «кто-то кое-где у нас порой» – это проблема нарушителей. Если же закон нарушается массово, большинством населения – это уже проблема закона.
То же самое творится и с тайной частной жизни. Пока нарушить эту тайну стоило дорого и фактически было по силам лишь спецслужбам, юридического запрета было достаточно. Когда частная жизнь стала электронной, себестоимость нарушения тайны упала. Сведения о частной жизни граждан собирать по-прежнему запрещено. Однако проконтролировать этот запрет больше не представляется возможным. Во всяком случае, без сложных технических средств. Чем проще нарушать, тем сложнее защищать.
Мы предвидим дальнейший рост спроса на технические средства защиты частной жизни. Хотя, конечно, решение обсуждаемой проблемы лежит не только в технических средствах. Возможно, придется основательно пересматривать законодательство, чтобы привести его в соответствие с сетевой реальностью и сделать нарушения невыгодными.
Источник: http://finansmag.ru/97014
|