25 февраля в Астане прошла международная конференция «Независимость судебной власти: международный опыт». Ее организаторами выступили Верховный суд и Союз судей Республики Казахстан, Центр ОБСЕ в Астане, Европейский Союз, Германское общество по международному сотрудничеству и Центр исследования правовой политики.
Особое внимание на конференции было уделено вопросам соблюдения и защиты прав человека. В рамках этой сессии выступила президент Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева. Ее доклад
Источник: Сайт Межд. Фонда защиты свободы слова «Адил соз»
Пока мы не можем говорить, что независимая судебная власть и свободная пресса достигли в Казахстане полной гармонии во взаимоотношениях. При этом ни одна из сторон не оспаривает справедливость требований друг друга. Судьи хотят видеть в средствах массовой информации объективные и грамотные публикации по вопросам правосудия, журналисты требуют доступа к судебной информации.
Скоро два года, как наш фонд совместно с Союзом судей Казахстана при поддержке Агентства по демократическому развитию США ведет очень интересный, во многом уникальный для нашей страны проект, посвященный взаимодействию судебной власти и СМИ. Судьи и журналисты регулярно встречаются на Форумах, которые так и называются, «Судебная власть и СМИ в Казахстане» и честно, откровенно обсуждают наши общие проблемы, стараются их решить.
Анализируя уже достаточно большой опыт этого обсуждения, я бы выделила три главные составляющие наших проблем - законодательные, правоприменительные и ментальные. Все они тесно взаимосвязаны.
Начну с законодательства и подзаконных нормативных актов, а также внутренних документов судейского сообщества.
Разумеется, в законодательстве Казахстана есть нормы, обеспечивающие гласность судебного производства, это ст. 19 Гражданского процессуального кодекса РК и ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса РК. В то же время Уголовный кодекс РК предусматривает наказание в виде крупного штрафа или лишения свободы на срок до двух лет за «воспрепятствование осуществлению правосудия», которое, как сообщается в Комментарии к Уголовному кодексу от 1999 года, может выражаться в организации «публикации в целях создания определенного общественного мнения». Статья 346 Кодекса об административных нарушениях РК – «Воздействие на суд средствами массовой информации» - предусматривает штраф за «Предрешение в средстве массовой информации результатов судебного разбирательства по какому-либо рассматриваемому судом делу или воздействие на суд до вступления судебного акта в силу». Этот запрет вызывает постоянное недоумение у журналистов. Из года в год на различных мероприятиях, будь то оперативная пресс-конференция или солидная встреча в парламенте, приходится слышать: разве могут повлиять на судью какие-то публикации, если он независим и подчиняется только закону?
Раздражение и даже сарказм этих аргументов понятен, ведь любое ограничение свободы выражения сужает простор для творческой деятельности журналиста. Однако стоит вспомнить массовую истерию 30-х годов прошлого века, митинги с требованиями расстрелять врагов народа, чтобы признать: да, это ограничение необходимо.
Но старания оградить судебную власть от давления извне могут перерасти в другую крайность, в стремление закрыться от общества, от общественного контроля, закапсулироваться, так сказать.
Не буду долго останавливаться на фактах прямого нарушения принципа гласности судебного процесса, когда журналистов удаляют или изначально не пускают в зал судебного заседания во время открытого судебного процесса, запрещают пользоваться диктофонами. Наш фонд ведет мониторинг нарушений свободы слова, и такие факты, пусть в небольшом количестве, мы фиксируем постоянно. Должна отметить, что Верховный суд и Союз судей Казахстана относятся к сообщениям о таких фактах очень внимательно, чего нельзя сказать о многих органах исполнительной власти. Союз судей в прошлом году открыл на сайте Верховного суда рубрику «Общественный контроль». Там публикуются эти сообщения и, что еще важнее, сообщается о результатах расследования по этим фактам. Надеюсь, мы активизируем эту работу, и такие факты станут редким исключением.
Хотелось бы остановиться на документе, имеющем большое значение для судейского сообщества, - на Кодексе судейской этики Союза судей Казахстана. На наш взгляд, ограничения, налагаемые на судей Кодексом судейской этики, подчас на практике трактуются излишне широко и распространяются на общение с журналистами. Например, в Кодексе закреплено: «Судья не вправе до вынесения судебного акта публично высказывать свое мнение о его существе, доказанности или недоказанности обвинения, обоснованности либо необоснованности заявления, а также вне рамок профессиональной деятельности подвергать сомнению постановления судов, вступившие в законную силу, и критиковать профессиональные действия своих коллег». На практике это приводит к тому, что судьи вообще отказываются объяснять свои решения ипосле вступления решения в законную силу. На пальцах одной руки можно перечесть случаи последних лет, когда судьи провели пресс-конференцию по результатам резонансного судебного дела, через журналистов объяснили обоснованность вступившего в законную силу решения, иными словами, доказали его справедливость и объективность не судебными, а публичными методами, через дискуссию. Журналистам, когда они обращаются к судьям с просьбой о комментарии, всегда дается один и тот же ответ: «в судебном решении есть все, читайте». Более того, нередко приходится слышать заявления: «судебное решение имеет силу закона, вы не имеете права его критиковать». Но, во-первых, в судебных решениях есть далеко не все, что нужно для создания качественных судебных очерков. Судебное решение - это железная логика, основанная на сухих фактах, а журналистам нужны еще и детали, которые могут воздействовать на эмоции читателя и зрителя. Во-вторых, и судебное решение журналист не может получить в суде, оно выдается только участникам процесса. Но как писать о процессе, не имея на руках никаких документов? Значит, журналист вынужден обращаться к этим самым участникам процесса. Как правило, это сторона, не удовлетворенная решением. Вот они вместе со своими адвокатами охотно предоставляют журналистам все документы, сопровождают их своими комментариями, разумеется, критическими. Каких же в таком случае ждать публикаций о судебном процессе? Естественно, критических и субъективных. Ведь судьи, которые утверждают, что вступившее в силу судебное решение нельзя критиковать, потому что оно имеет силу закона, сами того не замечая, исходят из своих субъективных желаний, забывают, что закон мы обязаны исполнять, но комментировать и даже критиковать, говорить, например, что он не отвечает современным реалиям, мы, общество, имеем полное право, иначе замрет процесс совершенствования нашего законодательства.
Итак, подытожим: независимость судебной власти от любого давления извне не означает изолированности судей от общества, от репутации, которую судебная власть имеет в обществе. Эту репутацию нужно поддерживать и укреплять теми способами, которые приняты в сфере общественных отношений. Независимость, неподотчетность, ограничения в сфере личной жизни и в контактах необходимы судьям для достойного выполнения своих обязанностей по отправлению правосудия. Но для повышения авторитета правосудия в обществе нельзя игнорировать естественный общественный интерес к вопросам правосудия. Никто, разумеется, с этим не спорит, почему же судьи избегают дискуссий и полемики?
Публикации, которые судьи делают по долгу службы, по нашим наблюдениям, представляют, как правило, варианты официальных отчетов, написаны сухим казенным языком, отличаются чрезмерным обобщением, - словом, к разряду читабельных и смотрибельных их, как правило, отнести трудно. Нужно признать – навыков публичной полемики, ораторского мастерства у большинства судей не хватает, и не случайно, к примеру, на конференции по человеческому измерению Бюро по демократии и правам человека, проводимые в Варшаве, из года в год ездит один и тот же судья Верховного суда господин Баишев, у которого проблем с публичными дискуссиями нет.
Нужно учить судей общаться с журналистами. Я знаю, что во многих судах считают, что с журналистами должны общаться пресс-службы. Но, во-первых, пресс-службы есть не везде, да и не могут быть во всех, допустим, районных судах. Во-вторых, главное назначение пресс- служб – это быть координатором, посредником между средствами массовой информации и судебной системой. Пресс-секретари могут сделать пресс-релиз, могут отредактировать отчет, дать информацию, но с задачей донести до общества весь драматизм, всю сложнейшую работу, которая завершается вынесением судебного решения, может только тот, кто сделал эту работу, то есть судья.
Нужно учить журналистов разбираться в основах судебного производства. Сейчас мы совместно с Союзом судей задумали и уже получили одобрение Верховного суда на проведение конкурса среди журналистов на лучших судебный очерк. В рамках этого конкурса в порядке эксперимента журналистам впервые будут предоставлены в полном объеме материалы по вступившим в законную силу судебным решениям. Эти журналисты составят костяк Гильдии судебных репортеров, общественного объединения журналистов, которые специализируются на вопросах правосудия. Нам нужно возрождать жанр судебного очерка. Это очень востребованный читателями и зрителями жанр, очень интересный с позиций творчества и для журналистов. Чтобы он снова стал украшением газетных полос и телевизионных программ, чтобы через них общество видело и уважало сложнейшую работу по отправлению правосудия, нам нужно продолжать наши общие усилия.
|