Автор: Павел Протасов
Источник: http://webplanet.ru/knowhow/law/protasov/2010/07/08/kalawshnikov.html
5 июля депутат Думы Роберт Шлегель опубликовал у себя в блогессылку на свеженаписанный законопроект "об Интернете". Он вносит изменения в основной закон, регулирующий "информационные" правоотношения – "Об информации, информационных технологиях и защите информации".
Законопроект, как водится, тут же стал предметом самого широкого обсуждения, причем комментарии были в основном негативными. Плюсов в карму с его помощью собрать было невозможно. В интернетах живут очень осторожные люди, которым в любом "законе об Интернете", даже непрочитанном, чудится Великий китайский файрволл. Вдобавок, тот, кто со всем согласен, согласие свое выражает молча, а вот пишет в блоге, как правило, тот, кто чем-то недоволен. Вполне естественный процесс.
Придется все-таки почитать. Интересно же, что там написали...
Технология законотворчества
Я надеюсь, что общественности предъявлен черный-черный черновик, и до внесения в Думу его успеют доработать. Даже не из-за орфографических ошибок, нет, а из-за того, что называют "законотворческой техникой", то есть способов построения самого текста нормативного акта.
Авторы текста постоянно вставляют в закон новые подпункты и статьи, "сдвигая" нумерацию существующих. К примеру, во второй статье появляется новый пункт 10, из-за которого три других пункта прибавляют в нумерации на единицу. После четырнадцатой статьи вообще появляется новая глава, и три следующих статьи увеличивают нумерацию аж на пять пунктов.
Такое ощущение, что авторы никогда не видели нормативного акта после внесения в него изменений, с добавленными статьями вида "N.1", "N.2", и т.д. А если статья из текста исключена, то на этом месте так и остается зиять дыра: никто не минусует единицу из номеров всех последующих статей. Это – своего рода стандарт при внесении изменений: существующие статьи должны сохранять свою нумерацию. В противном случае все ссылки на нормативный акт из других актов или юридической литературы мгновенно утрачивают актуальность: на месте статьи номер N, которая имелась в виду изначально, после вступления изменений в силу будет стоять совсем другая статья.
Подобный финт наши законодатели провернули со знаменитой 146 статьей УК: когда в нее добавили ответственность за плагиат, новую часть зачем-то запихнули в начало, а не в конец. И теперь при чтении любого текста, который ссылается на первую часть статьи, приходится выяснять, когда этот текст написан, и какой же из вариантов этой части имелся в виду, старый или новый.
В нашем случае авторы проекта предлагают поменять номера как минимум у трех пунктов и трех статей, а еще пару -- исключить и заменить совсем другими, но с теми же номерами. Боюсь, чтение любого текста, ссылающегося на закон "Об информации..." превратится после этого в увлекательнейшую головоломку. Может, не надо?..
Еще один недочет связан с названием частей статей закона. Обычно статьи делятся на части, части на пункты, пункты – на подпункты, и так далее. В число исключений входит Гражданский кодекс, который сам делится на части, а его статьи – на пункты. Так вот, авторы законопроекта о внесении изменений почему-то считают, что статьи закона "Об информации..." делятся на пункты, тогда как они, подчиняясь общему правилу, разделены все-таки на части.
Это – что касается формы законопроекта. Теперь рассмотрим содержание...
Закон Калашникова
Первым делом законотворцы предлагают изменить определение "информации". Сейчас под ней понимаются "сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления". Авторы проекта предлагают, вдобавок к "сведениям о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах", включить в определение еще и "мнения о них". Хотя "мнение", вообще-то представляет собой, строго говоря, информацию о суждении человека по определенному вопросу, и отдельно его вводить в определение "информации" вовсе не нужно. Судя по тому вниманию, которое уделено этому "мнению", писал текст какой-то блоггер...
Еще одно спорное нововведение связано с определением "информационно-телекоммуникационной сети", вернее, с его исключением из закона. Сейчас четвертый пункт второй статьи закона определяет это понятие так: "технологическая система, предназначенная для передачи по линиям связи информации, доступ к которой осуществляется с использованием средств вычислительной техники". Под это определение попадают вообще все компьютерные сети, от обычной локалки до Интернета. Оно короткое и всеобъемлющее.
Вместо него авторы предлагают ввести вот какой пункт:
"4) глобальные компьютерные сети (сеть Интернет и иные глобальные информационно-коммуникационные сети общего доступа) – информационно-коммуникационная инфраструктура открытого доступа, образующая виртуальную интерактивную информационную среду, в которой в интересах неограниченного круга пользователей обеспечивается глобальный (территориально и юрисдикционно не ограниченный), оборот информации в различных режимах доступа, выраженной в электронно-цифровой форме."
Это, кстати, еще одно подтверждение того, что текст писал какой-то продвинутый блоггер: если "сеть", значит "Интернет", второго не дано... Вдобавок, что такое "информационно-коммуникационная инфраструктура открытого доступа, образующая виртуальную интерактивную информационную среду" – из закона тоже не совсем понятно.
Но на этом месте мне, похоже, стал ясен стратегический замысел разработчиков. Особенно если посмотреть на состав рабочей группы. В нее входят, в частности, Астамур Тедеев, автор "Концепции установления правового регулирования общественных отношений, формирующихся в процессе информационной деятельности в сети Интернет", опубликованной в апреле прошлого года. "Концепция" предусматривала, среди прочего, принятие специального "закона об Интернете".
Еще одна участница – Ольга Носкова, член Комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи. Она руководит рабочей группой по разработке "закона об Интернете". Помнится, в феврале "Лента.ru" устроила конференциюс ней, где она как раз рассказывала об этом законе, а анонимусы в комментах допытывались, сможет ли она самостоятельно "настроить сайт".
Обычно основное возражение против попыток принятия отдельного "закона об Интернете" состоит в том, что общественные отношения, которые регулирует законодательство – одни, что в Сети, что вне ее, и применять к этим отношениям можно обычное законодательство. Сторонники такого закона, похоже, это возражение учли, отказались от его разработки, и решили доработать то, что уже есть.
И что же у них получилось в результате? Правильно, "закон об Интернете"... Как в том анекдоте: что ни собираем – получается автомат Калашникова...
Кроме законотворческой техники, лежащей далеко за гранью добра и зла, стоит отметить еще и неаккруатность в определениях. Например, вводится понятие "распространения информации посредством веб-сайта", но само понятие "веб-сайта" не расшифровывается никак. Ну, действительно, чего его расшифровывать – сайт як сайт...
А ведь это может стать спорным вопросом. Например, многие сетевые издания сейчас комментарии к своим материалам отдают "на аутсорсинг", на сайте "Коммерсанта", к примеру, чтобы комментироать, нужно зарегистрироваться в ЖЖ, и сами комментарии тоже обрабатываются сайтом livejournal. Спрашивается: с помощью какого сайта эти комментарии распространяются – коммерсантовского, который их показывает, или ЖЖ, который обрабатывает?
От закона в данном случае толку мало, поскольку под таким "распространением" он понимает "распространение информации на виртуальных интерактивных носителях в информационной среде глобальных компьютерных сетей". Это вообще разрыв мозга: под "виртуальным" принято понимать то, что не существует физически, а под "носителем" – наоборот, именно "физический" носитель.
И это – не единственная путаница между "реальным" и "виртуальным": например, в третьей статье в число принципов правового регулирования информационных правоотношений планируется добавить следующий: "обеспечение единства информационного пространства, и свободного перемещения выраженных (оказываемых) в электронно-цифровой форме товаров, услуг и финансовых средств".
Хотелось бы заметить авторам, что Гражданский кодекс понимает под "товаром" предназначенную для продажи вещь, передавать которую "в электронно-цифровой форме" не совсем удобно. То же самое можно сказать об услугах, которые представляют собой действия или деятельность. "Оказание услуги в цифровой форме" – это тоже как-то не совсем по-русски.
Или вот еще пример непродуманного нововведения:
"Все неустранимые сомнения, противоречия и неясности нормативных правовых актов, регулирующих порядок осуществления деятельности с использованием глобальной компьютерной сети, толкуются в пользу пользователей глобальных компьютерных сетей и (или) операторов доступа к использованию глобальных компьютерных сетей."
А если пользователь с оператором заспорят из-за неясности нормативного акта – в чью пользу будет толковаться эта неясность?
Закон не нужен
Интересно решен вопрос о действии российского законодательства в пространстве. Оно применяется к правоотношениям, если:
"1) объектом таких отношений выступает имущество, находящееся (или находившееся на момент начала отношений) на территории Российской Федерации;
2) субъектом (участником) таких отношений выступает:
физическое лицо, гражданин Российской Федерации, состоящий регистрационном учете по месту жительства и (или) по месту пребывания в пределах Российской Федерации;
физическое лицо, иностранный гражданин и (или) лицо без гражданства, получившее в органах внутренних дел Российской Федерации разрешения на постоянное проживание или вид на жительство в Российской Федерации либо временно пребывающее на территории Российской Федерации и подлежащее регистрации в установленном порядке по месту проживания;
российское юридическое лицо (юридическое лицо, образованное в соответствии с законодательством Российской Федерации);
постоянное представительство обладающего гражданской правоспособностью иностранного юридического лица, компании, международной организации и других корпоративных образований, признаваемых таковыми в соответствии с международным правом;
филиал и представительство иностранного юридического лица или международной организации, созданный на территории Российской Федерации, в соответствии с законодательством Российской Федерации."
Внимание, вопрос: если я, будучи зарегистрированным по месту жительства, выеду за границу, с регистрации не снимаясь – будет ли на меня действовать российское законодательство? Если верить этому тексту, то будет.
Возможно, авторы хотели распространить российские законы на физических лиц и организации, находящиеся на территории России, но яснее изложить не получилось. Но скорее всего, никакой ошибки не произошло: возможность применять российский закон к российским гражданам, где бы они не находились, а также к иностранцам, взаимодействующим с россиянами через Сеть – это суть "принципа мирового преследования", "согласно которому национальный уголовный закон подлежит применению к деянию, признанному в национальном уголовном законе преступлением в сфере информационно-коммуникационных технологий, совершенному на любой территории любым лицом, независимо от его гражданства ..., во всех случаях, когда такое деяние ... затрагивает интересы лиц признающих над собой российскую юрисдикцию".
Такой принцип было предложено ввести в "Концепции установления правового регулирования общественных отношений, формирующихся в процессе информационной деятельности в сети Интернет", автором которой, как мы помним, является Астамур Тедеев, один из разработчиков этого законопроекта. В "Концепции" речь шла, правда, об уголовном законодательстве, и для введения "принципа" пришлось бы менять Уголовный кодекс.
Ну а для всего остального его вполне можно ввести в отдельном законе. Только вот непонятно, куда девать шестой раздел Гражданского кодекса "Международное частное право", который тоже определяет законодательство, подлежащее применению в тех случаях, если стороны гражданского договора находятся в разных странах. У нас что, два международных частных права теперь будет, для Интернета и всего остального?
Еще авторы намудрили с исчислением сроков в отношениях, связанных с использованием Интернета: зачем-то "привязали" их начало и окончание к 12 часам дня "по московскому времени полных суток, следующих за неполными сутками, в течение которых имели место обстоятельства, имеющие юридическое значение". Вообще-то, одиннадцатая глава ГК гораздо более детально регламентирует такое исчисление, и почему бы не воспользоваться ею – непонятно. Это, в конце концов, неудобно: общепринятые правила связывают начало и окончание сроков не с полуднем, а с полночью.
Возможно, авторы начали изобретать велосипеды, когда поняли, что неприлично составлять "закон об Интернете" из положений, уже существующих в других законах. Таких "дублей" в законопроекте куча – это и обеспечение тайны переписки, и положения об отсутствии обратной силы закона, и требование указания данных продавца при электронной торговле...
Или вот, к примеру, один из принципов правового регулирования отношений в сфере информации, который планируется ввести в третью статью:
"установление нарушений прав и свобод других лиц, доказанных в установленном порядке, в качестве единственного возможного основания, безусловного введения ограничений осуществления прав и свобод человека и гражданина в сфере использования информационных технологий и глобальных компьютерных сетей"
Фактически здесь говорится о том, что ответственность возможна только после доказанного факта правонарушения. Только другими словами...
Или вот еще один принцип:
"обеспечение отсутствия дискриминации удаленной трудовой деятельности, осуществляемой с использованием глобальных компьютерных сетей, при установлении размеров оплаты труда, социальных компенсационных выплат и социальных гарантий".
Вообще-то, в Трудовом кодексе давно уже есть глава 49, регулирующая труд так называемых "надомников". Она маленькая, поскольку практически никаких особенностей по сравнению с обычным трудовым договором ТК в данном случае не предусматривает.
Вопросы ответственности
На закуску, в самом конце законопроекта авторы вносят изменения в статью, описывающую ответственность за правонарушения в сфере информации. Сейчас первая ее часть носит декларативный характер, в ней говорится о том, что нарушение закона "Об информации..." влечет за собой ответственность, предусмотренную законодательством.
Авторы законопроекта предлагают дополнить эту часть еще одним предложением: "По общему правилу ответственность за соответствие распространяемой информации требованиям закона несет лицо, непосредственно распространяющее такую информацию." И это мне очень не нравится: что это за "непосредственное распространение" такое? И почему разработчики никак не раскрывают содержание этого понятия?
Вот эту мою статью кто "непосредственно распространяет" – я или "Вебпланета"? Исходя из обыденного понимания слова – наверно, все-таки "Вебпланета". И что это, законотворцы вводят ответственность для хостеров и владельцев сайтов за все, что у них размещено, включая "user-generated"? Похоже, что так...
Даже если не так – все равно толковаться эти слова будут именно так. В этом я уверен после истории с предупреждением Роскомнадзора сайту АПН, когда это предупреждение выслали по электронной почте и сроку на исполнение дали сутки. Если чиновник может истолковать нормативный акт не в пользу гражданина – он это обязательно сделает.
Когда Высшему Арбитражному суду понадобилось указать на того, кто выложил спорные файлы, он говорил о "лице которое инициирует передачу информации". Это гораздо более удачная формулировка, не допускающая неоднозначных толкований, и ею стоило бы воспользоваться.
Сейчас от такой ответственности владельцев сайтов избавляет третья часть статьи:
"3. В случае, если распространение определенной информации ограничивается или запрещается федеральными законами, гражданско-правовую ответственность за распространение такой информации не несет лицо, оказывающее услуги:
1)либо по передаче информации, предоставленной другим лицом, при условии ее передачи без изменений и исправлений;
2) либо по хранению информации и обеспечению доступа к ней при условии, что это лицо не могло знать о незаконности распространения информации."
Законопроектом планируется добавить четвертую часть:
"4. Оператор доступа к использованию глобальных компьютерных сетей не несет ответственность за соответствие распространяемой пользователями информации требованиям закона.
Пользователь глобальных компьютерных сетей, освобождается от ответственности за распространение не соответствующей закону информации, размещенной на сайте, оператором которого он выступает в случаях, когда в такая информация распространяется без его ведома или против его воли, либо была размещена другим лицом, с нарушением требований законодательства или иных нормативных правовых актов Российской Федерации.
Положения настоящей статьи применяется к пользователям глобальных компьютерных сетей, выступающих операторами веб-сайтов, зарегистрированных в установленном порядке в качестве средств массовой информации, с учетом положений главы VII Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года No 2124-1 «О средствах массовой информации»."
Два первых абзаца фактически дублируют третью часть. Но особенно примечателен последний абзац, в соответствии с которым статья будет применяться только к зарегистрированным СМИ. Включая, разумеется, и третью часть, которая сейчас распространяется на всех.
А вот что будет с теми сайтами, кто не СМИ – интересный вопрос: существующие сейчас основания освобождения от ответственности на них распространяться уже не будут, а ничего взамен не предложено. Может быть, к ним применят "общее правило", и карать будут крайнего? Весьма вероятно.
В общем, чтение "закона об Интернете" производит удручающее впечатление. Положение не спасает даже куча новых "принципов регулирования" из серии "хотим, чтобы всем было хорошо".
Особенно это касается статьи про "саморегулирование и информационные обычаи", которую планируется ввести законопроектом. Под "саморегулированием" понимается "самостоятельная, добровольная и инициативная деятельность, пользователей глобальных компьютерных сетей и (или) операторов доступа к использованию глобальных компьютерных сетей, содержанием которой являются разработка и установление стандартов и правил деятельности, связанной с использованием глобальных компьютерных сетей, а также контроль за соблюдением требований указанных стандартов и правил". Возникает вполне закономерный вопрос: а как принудить нарушителя выполнять "нормы и правила", установленные саморегулированием, если это "добровольная деятельность"?
Еще вводится понятие "информационных обычаев", при этом основной смысл статьи – в том, что обычаи эти "действуют в части, не противоречащей законодательству". И что? Мы всю жизнь так живем, вообще-то...
Похоже, не нужно было протестовать против того, чтобы Интернет регулировался отдельным нормативным актом: ну, пусть бы написали его и радовались. Курочить закон "Об информации..." однозначно не стоило.
|