Клуб Института политических решений (КИПР) провел 18 марта очередное заседание, участники которого – ученые, аналитики, экономисты, представители бизнеса и культуры, политологи, представители НПО, журналисты-обозреватели – проанализировали проблему отсутствия казахстанских интеллектуальных брендов в контексте необходимых условий для их формирования, развития и продвижения.
В современном мире интеллектуальный человеческий капитал является основой конкурентоспособности страны в долгосрочной перспективе. Передовые страны переходят от индустриальной экономики к инновационной экономике знаний или активно совмещают эти модели. На официальном уровне часто произносится, что в Казахстане сильный научно-интеллектуальный потенциал. Но почему сегодня, в отличие от двадцатого века, в науке, экономике, социологии, литературе, политологии, юриспруденции не возникают сильные, узнаваемые в мире отечественные интеллектуальные бренды?
Тема, заявленная одним из постоянных участников Клуба Ерланом Сейтимовым, вызвала живой интерес и продемонстрировала разность как в понимании «термина интелектуальный бренд», так и в оценке причин отсутствия оных.
Тем не менее обсуждение состоялось, было озвученно много интересных идей, мнений и предложений.
Предлагаем Вашему вниманию интересные фрагменты высказываний участников заседания, озвученных в стенах КИПР.
Ерлан Сейтимов, бизнес-консультант:
Я бы хотел остановиться на основном термине, т.к. от этого зависит дальнейший ход наших рассуждений. Под интеллектуальным брендом надо понимать личностей (ученый, бизнесмен, писатель, музыкант), работы, технологии, произведения которых пользуются авторитетом на международном уровне, цитируются, покупаются.
Для начала хочу привести такие факты и комментарии относительно определения интеллектуалов: в мировой науке авторитетность ученого в основном определяется индексом цитирования научных статей и их Хирш-фактором. В России даже зарплаты ученым начали выдавать по Хирш-фактору: мало ссылок – слабый ученый. Индекс цитирования казахстанских ученых (за небольшим исключением 2-3 математиков, физиков) – очень низкий. По данным Национального центра научно-технической информации, вклад казахстанских ученых в мировую науку, если исходить из общего объема мировых публикаций в известных журналах, составляет порядка 0,02 процента.
Институт мировой экономики и международных отношений РАН, по оценке ООН, вошел в число лучших мировых аналитических центров. Что мешает нашим аналитикам? Из числа казахстанских молодых, закончивших «оксфорды, кембриджи, массачусетсы», можно батальон составить. Где их результаты? Один из вариантов ответа – не тех людей отправляли учиться в лучшие университеты Запада. Не с ценностями научного поиска и самореализации, а с ценностями «блата» и «агашек».
Из сказанного мной можно заключить следующие гипотезы и рабочие версии ответов: «среда» не пускает таланты? Например, если взять бокс, то у казахстанских спортсменов условная «цитируемость» примерно 50% (сравните с научной цитируемостью РК 0,02). Там где честная конкурентная борьба, наши на хорошем мировом уровне и даже выше. В науке, бизнесе – где не все зависит от одного человека, где «пилят» бюджеты, где «толкают своих», – там имеем то, что имеем.
Наши интеллектуалы обычно жалуются, что в РК трудно заработать умственным трудом, но сами результаты почему-то не показывают. Перуанский экономист Эрнандо де Сото написал мировой бестселлер «Загадка капитала», американский социолог Элвин Тоффлер «Революционное богатство», сербский писатель Милорад Павич (в 70 лет!), японец Мураками, российские писатели Пелевин, Улицкая и др. переводятся на десятки языков. Книга шведов Нордстрема и Риддерстрале "Бизнес в стиле фанк" стала настольной для бизнесменов всего мира… А нашим «пролетариям умственного труда» сделать примерно такие вещи коррупция, трайбализм или еще что-то мешают? Ведь чтобы написать интересную научную работу, кроме авторучки и бумаги, Интернета и компьютера ничего не надо...
Так вот, я хочу вместе обсудить эти вопросы.
Валерий Светлаков, директор Казахстанского агентства геоинформационных систем и дистанционного зондирования:
Обзор казахстанского рынка интеллектуальной продукции показывает, что у нас есть такие софты, как «Параграф», «Documentolog», «Сана», «Soylem» и др. Сферы, в которых в Казахстане сейчас можно создать бренды: туризм, телевидение, программное обеспечение. Для остальных сфер, а особенно инженерной, у Казахстана недостает ресурсов в силу таких причин: недостаточно развитая сфера инженерного образования, неразвитость университетских, научных, научно-производственных и конструкторских мастерских.
Взгляд из-за рубежа показывает, что брендами Казахстана являются нефть, Назарбаев, зерно, уран, Байконур, лошади. Есть ли среди них интеллектуальные? Нет. Но есть продукты, претендующие на интеллектуальные бренды – например, геопортал области. Территориальное управление для Республики Казахстан, в сравнении с другими странами мира, является, пожалуй, одним из важнейших стратегических направлений государственного регулирования.
Только в условиях обостренной конкурентной борьбы на товарно-денежном рынке, где оперируют крупной прибылью, или в условиях инфляции, когда необходимо надежно вложить деньги, появляется стремление оперативно потреблять интеллектуальный продукт. Условием для успешного инвестирования является глубокий и многосторонний анализ существующей структуры социально-экономических и природно-ресурсных условий.
Марат Шибутов, представитель Ассоциации приграничного сотрудничества:
Мы не талантливы и не интеллектуальны. Берем простую форму интеллектуального содержания: википедия. Сколько там статьей на английском языке? Миллионов десять. На русском – два миллиона. Сколько на казахском? Пять тысяч! Даже если разница населений в десять раз меньше, это совсем мизерное количество. Я преподавал в вузах, у меня было двое выпускников экономистов, которые не могли пятьсот на полтора умножить в уме. Вы возьмите просто, никаких особо интеллектуальных заслуг фактически нет. Извините, если честно, в мире маленькие страны никаких брендов не имеют, также и Казахстан. Тот же Абай, тот же Ауезов – бренды от Советского союза, они подвергались идеологизации. Их прежний тираж не сравнишь с нынешним. У Казахстана как государства нет вызовов, культурные бренды, интеллектуальные бренды, любое изобретательство идет только тогда, когда есть вызов. Лучший двигатель технологий – это, сами знаете, война, лучший двигатель культуры – национальное возрождение, преодоление влияния чужой культуры. У нас нет врагов, у нас нет высоких целей, мы успокоились. Мы думаем, что сделанное в СССР будет работать и сегодня. Мы до сих пор думаем: «мы маленькая культура в большой советской культуре». В этом вся причина.
Канат Кабдрахманов, писатель, казахстанский PEN-центр:
Мы в арьергарде по ІT-технологиям, по многим современным интеллектуально емким сферам, надо признать, мы должны еще в этом учиться и учиться, но в формировании нового государства из тех возможностей, что есть, – это наш вызов, в этом мы могли бы добиться результатов, и в этом могут быть наши бренды.
Ерлан Саиров, директор Института культурной политики и искусствоведения:
Я согласен, что за последние 20 лет не было особых духовно-нравственных брендов в стране. В старинной кембриджской библиотеке можно найти целых 10 книг про Туву, но нет ни одной книги про Казахстан.
Необходима государственная политика по созданию системы ребрендинга страны. Я считаю, что в любом бренде, в том числе и интеллектуальном, духовная составляющая очень высока. А в Казахстане в духовной сфере брендов очень много. Например, казахская система жырау уникальная вещь – этого нет в западной системе. А по лирическому эпосу «Козы Корпеш – Баян сулу» сам Потанин в ХІХ веке писал, что западные «Тристан и Изольда», «Ромео и Джульетта» имеют восточные корни, это может быть и «Козы Корпеш». Я видел, как в Бонне индусы играли на своих национальных инструментах и успешо продавали свои диски. Вот такие точечные действия должны быть основой ребрендинга страны. Сейчас на Западе наблюдается процесс духовного голода, и, в принципе, продукты нашей духовной культуры в качестве брендов вполне могли бы стать конкурентноспособной в этой сфере, а страна – их поставщиком. Таких примеров брендирования культурных ценностей очень много, например, индийские фильмы завоевали весь мир, японские чайные церемонии, которые больше популярны не в самой Японии. У нас есть все основания, но нам нужно создать из этого собственные продукты.
Темирлан Тулегенов, директор Юридического департамента АО «Казахфильм» им. Ш.Айманова:
Понятие «бренд» – это все таки бизнес-термин. Но бренд – это уникальный продукт. В поисках уникальности многие забывают о ее защите. Ведь от этого зависит жизнеспособность самих брендов. У нас есть интеллектуальный потенциал, в Казахстане в каждой семье хотя бы один ребенок получает высшее образование. Но у нас нет защиты интеллектуальной собственности. Нет политической воли создавать условия для развития собственного продукта. Нашим бизнесменам дали простые условия для зарабатывния денег. Если экономическая екмкость продаж маленькая, как, например, на нашем телерынке, то никакие условия не помогут создать уникальность. Например, зачем казахстанским телеканалам создавать новые программы для такого маленького, по сравнению с российским, населения, уж лучше купить российские, чем иметь большие затраты и риски на собственные. Поэтому у нас нет собственного потребителя, культурного вкуса. Например, нашей молодежи ближе Билан, Фриске, чем группа Уркер, Улытау, Макпал Жунусова и т.д. Но это не вина людей – у них нет выбора, потому что телеэфир и радиостанции – это полностью российская и зарубежная продукция.
Если бы у нас население было большое, культуру бы вытащил рынок. Мы даже даем поле для реализации кыргызской и узбекской продукции. Мы государство пиратов. Во всех государствах защита интеллектуальной собственности всегда самое важное составляющее национальной безопасности. Поэтому, я считаю, нужна политическая воля государства для создания культурного поля, поддержки творческого человека.
Бакытнур Отарбаева, преподаватель кафедры философии и права КБТУ г. Алматы:
У нас сейчас нет интеллектульного потенциала, откуда возьмутся высокие интеллектуалы, когда уровень образования низкий, и причина этого кроется в отсутствии государственной поддержки интеллектуальной деятельности, в особенности интеллектуального образования. Ерлан Сейтимов привел пример, когда казахстанские студенты, члены интеллектуальных клубов завоевывали призовые места на международных дебатах, ведь они достигли этого без какой-либо поддержки государства. Дебатные центры в стране развиваются без государственной поддержки, поэтому процесс идет вялотекуще. А что было бы, если бы их поддержало государство? Но этого не происходит, я знаю это по своей большой практике организации этих клубов. Государству нет дела до них. Поэтому теряется смысл созидать. Теряется стремление к созиданию, творчеству.
Асия Байгожина, журналист, сценарист, преподаватель Казахской национальной академии имени Т.Жургенова:
У нас нет осознанной технокультурной политики, нет потребности в культуре. Эту потребность нужно воспитывать. Иначе всегда будет существовать духовный ущерб. Должна быть среда. Декабристы говорили, «чтобы протестовать, нужно немножко разбогатеть». Сегодняшний казахстанец занят проблемами выживания. Чтобы думать о чем-то другом, он должен встать на ноги. В нашей ситуации только государство в силах это сделать. Я в этом убедилась за время своего преподавания студентам. Мне кажется, что-то неладно в нашем государстве. Абай Карпыков возглавляет лучшую студию РВС в России, он наш соотечественник, ему дали условия там, но не здесь. У нас человек культуры – неуспешный человек, он бедный, много моих талантливых коллег живут за чертой бедности. И все это усиливается нравственным несовершенством современного человека, к нему прибавляется несправедливость.
Поэтому, когда мы говорим о брендах, надо задуматься о его составляющих. Я имею в виду среду. Наши студенты ничем не хуже зарубежных, но в каких условиях они работают? У нас нет материальной базы. Мне кажется, интеллектуальный потенциал у нас есть, но все их прорывы происходят ценой какого-то личностного взлома, победы даются очень большой ценой. Поэтому нужна политика по созданию среды для интеллектуальных брендов. Необходима направленная культурная политика, основанная не на каких-то разовых актах, а на поле постоянной ежедневной работы с прозрачной отчетностью.
Ерлан Смайлов, модератор КИПР:
По диагностированию отсутствия интеллектуальных, а также наличию сложностей в формировании культурных казахстанских брендов на сегодняшнем заседании прозвучало немало мнений, и среди них надо особо отметить следующие. Во-первых, только государство должно об этом заботиться, или же, во-вторых, это должен быть только голый, нищий интеллектуал, полагающийся только на себя – это две крайности, и не первое, не второе – не выход из положения. Есть сама среда, гумус, который способствует созданию интеллектуальных брендов и духовных ценностей. Также было сказано, что потеряна ценностность созидания, когда человек думает не только о хлебе насущном, а о высоком, культурных ценностях, имеет духовные установки, когда он стремится создать что-то полезное, нужное людям, а не только зарабатывать деньги – и эта ценностность созидания сейчас в нашем обществе во многом деградирует. Поэтому очень важен вопрос о создании благоприятной для рождения интеллектуальных брендов среды. Она не может создаваться только государством. Также она не может создаваться только людьми без государственной поддержки.
Есть следующий важный аспект – это люди. Мы говорили о качестве людей, по сути это интеллектуальный капитал. Во многом мифологизировано мнение о том, что у нас есть огромный интеллектуальный капитал, потому что идет упадок образования, деградация интеллектуального уровня современного казахстанца, и пора бы от этого мифа уже отказаться. Но тем не менее есть люди с установками на созидание, профессионализм, на долгосрочный рост через работу, через знания. Вот посредством их, наверное, будет происходить развитие самой среды. А с другой стороны, есть государство, у которого должно быть четко сформированная политика развития среды для интеллектуальных брендов. Потому что, если есть четкая политика с четкими целями, то можно выстроить стройную инфраструктуру. А когда есть четкая инфраструктура формирования среды, есть механизмы развития людей – это образование, это те же дебатные и прочие молодежные центры, которые создавались и поддерживались бы государством. И государство должно понять, что от их деятельности прибыль поступит не сегодня и не сейчас, это – долгосрочные инвестиции собственно в государство, в население, то есть необходима система создания среды, инфраструктуры развития людей.
Что касается отдельно людей-производителей интеллектуальных брендов, которые могут обходиться без какой-либо помощи извне, полагаясь только на собственные возможности, то у нас такие люди тоже есть. Они что-то производят, но, с другой стороны, есть люди пассивные, не проактивные, патерналистки настроенные, в принципе, никто сейчас не мешает при достаточной степени проактивности продвинуть свой продукт, если есть четкие знания о собственном продукте, надо только знать, кто его потребители и как его продвинуть. Если человек создал уникальный продукт, то тем более потребитель на него найдется. Поэтому здесь, наверное, в четырех этих сферах проблемы есть. И их решение возможно. Допустим, проблема людей и среды может решаться с помощью культуры: через литературу, науку и тиражированием положительных примеров. Как, например, в бизнесе все хотят быть похожими на успешных предпринимателей, менеджеров, и поэтому надо использовать бенчмаркинг таких успешных в науке, культуре людей. Эффект даст активное включение СМИ в качестве инфраструктуры реализации данной цели посредством освещения удачных кейсов, в которых популяризировались люди достигшие высот и «выросшие» сами. Именно такие вещи постепенно будут формировать благоприятную среду для появления и продвижения интеллектуальных брендов.
Сегодня мы можем констатировать культурную, духовную и информационную экспансии. На этом фоне важно укрепить духовные ценности, возродить ценность созидания. Без этого никакие экономические успехи не могут быть стабильными и долгосрочными. Проигрывая в интеллектуальных брендах, мы проигрываем и в товарных брендах. Это абсолютно связанные вещи, и ценностная дезориентация во многом угрожает долгосрочности развития государства в целом.
Источник: Клуб Института политических решений
|