Ольга Каплина: Мы, журналисты, сами виноваты в таком отношении

В рубрике «Есть мнение» журналист, медиатренер, бизнесвумен Ольга Каплина. Темы для разговора определены так: немного о журналистике, и побольше о предпринимательстве, о том, как начать своё дело, и как начать его женщине. Ольга Каплина главным критерием своей работы всегда считала полезность. Вот и в этот раз она не пожадничала, не приберегла информацию, а открыто делилась — наверняка кому-то пригодится.

— Хотела начать разговор с вопроса: «Вы ушли из журналистики»? А потом подумала: почему «ушли»? Вы же проводите семинары, тренинги для журналистов, учите менеджеров СМИ, как выстраивать работу, как делать специальные репортажи. Но как журналист уже не работаете?

— Это сложный вопрос. Наверное, из того, что сейчас считается журналистикой, да, я ушла. Не работаю в традиционном медиа, не хожу с утра на работу, но и не изменяю тем принципам профессии, которые меня когда-то к ней привлекли. Рассказываю об интересных людях, ищу истории, открываю, может быть, грани мира тем, кто читает наш сайт — информационно-познавательный — e-event.kz.

Я пишу что-то, но не могу назвать себя классическим журналистом. То, что мы делаем в e-event.kz — это тоже журналистика, просто немного другая. Такая полезная, которая рассказывает людям, где можно получить больше информации и знаний в тех областях, которые их интересуют — это может быть е-коммерция, электронное управление государством, ритэйл… Мне кажется, если ты рассказываешь что-то полезное, то люди благодарны.

Интересно, что когда мы сделали календарь — мы его называем календарём для профессионального и личностного роста — оказалось, что в Алматы, Астане и других городах столько интересных мероприятий — и многие из них бесплатные — где ты можешь научиться чему угодно. Начиная с того, что ты можешь научиться вязать, до того, чтобы научиться программировать и делать сайты. И это всё бесплатно. Удивительно. Эту информацию вообще нужно выискивать по крупицам, а когда она вся собрана в одном месте, мне кажется, — это хорошо. Это такая моя «миссия» — помогать людям учиться и развиваться.

Что касается моей работы в Internews, где я выступаю в качестве бизнес-консультанта, она тоже интересна. Это новая должность в этой организации.

— Для тех, кто не знает, что такое Internews — то международная обучающая организация для медиаспециалистов.

— Да, она помогает развиваться и, что очень важно сейчас, зарабатывать. Зарабатывать деньги не делая «джинсовые» материалы…

— «Джинсовые» — это рекламные или со скрытой рекламой.

— Да. Или зарабатывать, не продавая за 50 тысяч свой пост о том, какие замечательные блины в какой-нибудь кофейне. Вчера прочитала, что столько стоит пост блогеров в казахстанских сетях. А получать деньги за профессиональную работу. Многие считают, что Internews — это «за демократию, за свободу слова» и всё такое — политизированное. Но для меня этот факт ещё одно доказательство, что всё-таки Internews за профессию, за то, чтобы развиваться, вводить новые форматы, чтобы медиа менялись.

Помогать делать деньги — это сложно, честно сказать (смеётся). Тем более, сейчас я работаю с разными региональными СМИ. В Казахстане в проекте участвует крупный костанайский холдинг «Алау ТВ» с радио, телевидением и хорошим сайтом; маленькая телекомпания в Кызылорде «Когам-ТВ», у которой вообще нет сайта; грандиозный, великолепный сайт «Вечерний Бишкек», у которого ежедневно 34 тысячи уникальных пользователей и много просмотров в социальных сетях — без всякой рекламы — и телерадиокомпаня «Ынтымак» в городе Оше, у которой, когда мы к ним приехали, было 60 посетителей на сайте в день. Работа разная, но очень интересная — за три месяца, что занимаюсь бизнес-консультированием региональных телекомпаний, сайтов, познакомилась с большим количеством журналистов, медиаменеджеров, неравнодушных людей, которые хотят что-то менять. По моему глубокому ощущению, медиа меняются…

— Вот я и хотела спросить, что вы о СМИ думаете. То, чем вы сейчас занимаетесь, — уход в сторону полезности от классической журналистики и в сторону так называемого инфотеймента, когда есть не просто информация, а она ещё и развлекает. Но по-разному о своей профессии, миссии думают журналисты и люди, аудитория. Наглядно это показал последний инцидент, когда репортёров на пожаре потрепали студенты Академии искусств им. Жургенова. По реакции общества на это ясно, что они хотят одного, а мы предлагаем другое.

— Тут несколько вопросов. Искренне уверена — пока не изменится политическая ситуация в нашей стране, в странах региона, классической журналистики — которая должна быстро, оперативно, объективно, используя максимальное количество точек зрения, рассказывать о событиях — не будет. Это нужно принять либо как данность, либо идти на баррикады, либо что-то менять в своей жизни. И вот для меня было важным что-то поменять — найти ту сферу, где, как я считаю, моя работа приносит пользу, меня удовлетворяет и позволяет оставаться в сфере, которую люблю. Потому что всё, что я умею в этой жизни — писать, снимать, рассказывать истории.

Если говорить об отношении общества. Мне кажется, мы сами многое сделали для того, чтобы к нам так относились.

— «Мы» — это журналисты?

— Да. Думаю, что люди не различают Tengrinews и Радиоточку, на самом деле, или российские и казахстанские каналы. Это только мы знаем, где что. И это отношение к журналистике — оно общее: «вы скандалисты, ищите жареные факты»… И единственное, что меня радует в этой ситуации, — примеры региональных медиа. Мы разучились с людьми разговаривать, мы чаще думаем либо о коммерческих показателях, либо о статистике, что тоже приводит к коммерческим показателям. Мы разучились строить диалог с читателем, зрителем, радиослушателем.

— Разучились давать то, что ему нужно?

— Нет, не то, что ему нужно. А показывать, что мы, собственно, работаем для него. Хороший пример — в Костанае есть «Наша газета». У них все журналисты каждый день под своими именами и фамилиями на своём сайте общаются с людьми, разговаривают. Они знают прекрасно, что происходит в городе, они близки к своей аудитории. Они друзья со своей аудиторией. И думаю, что, когда бы пошла снимать «Наша газета» в Костанае пожар, то, если бы и были люди, которые хотели их побить, то были бы и те, кто встал бы на их защиту. Потому что это газета, которую любят, эта газета, которой верят.

Потом — как сформировалось это общественное мнение, что «вы скандалисты, вам нужны факты жареные»? Один политик это скажет, второй политик это скажет, третий. А мы на это никак не реагируем. Мы, журналисты, ничего не делаем для того, чтобы изменить сложившееся вокруг нас общественное мнение. Мы ничего не делаем для пиара своей профессии и нашей миссии — нам кажется, что это само собой разумеющееся. Но, видимо, не так. Видимо, нам нужно доказывать нашу нужность — причём, людям. Мы говорим, например, что кризис, а власти, что «это не кризис» и мы «ну да, это не кризис». А народ уверен: «Они же врут. Они только сказали и тут же от своих слов отказались. Они только повесили материал и тут же его убрали. Они только развили скандал и тут же перестали». И когда мы сами так себя ведём, когда мы разобщены — это тоже показатель.

— Наверное, потому и инфотеймент — развлекательная журналистика, лёгкие материалы — то, чем вы сейчас занимаетесь, набирает популярность и среди читателей, и среди профессионалов?

— У тех, кто разочарован в профессии. Может быть, многие и не разочарованы, может быть, им кажется, что это нормально. Но те, кто в какой-то мере разочарован тем, что делает в традиционных медиа, думаю, будут искать новые формы. Или, может быть, менять концепцию работы своих редакций.

Не знаю, бывает ли у тебя такое, но я, когда приезжаю в регионы и вижу, как работают медиа там, как они делают местные новости, прямые включения, хочу всё бросить и уехать и в Шымкент, и в Ош. Потому что там то настоящее, за что люблю журналистику, — общение с людьми, ежедневные новости, рука на пульсе, безумие, когда ты просыпаешься утром и думаешь, что давать вечером в новостях.

Так что каждый будет сейчас выбирать для себя. Будут разные проекты. Это и хорошо. Потому что, если наступает кризис в одном месте, выстреливает в другом. Есть разные варианты — уход в мультимедиа, в спецпроекты. Развлекательная эта журналистика или нет? Там внутри может быть много поворотов и историй. Мне всегда казалось, что самое страшное — это быть скучными. И самое страшное — врать. А если ты не врёшь и ты не скучный — это хорошо.

— А сложно ли вам было организовать своё дело — сайт, который предлагает новые мультимедийные направления? Легко начать бизнес женщине? И легко ли вообще начать его в Казахстане?

— У меня была идея, и мне повезло, что её поддержали. Я привлекла инвестиционные деньги. В прошлом году мы их оправдали и первоначальный взнос вернули инвесторам, что, наверное, для стартапа в Казахстане не самый распространённый случай. Говорят, что 3% возвращают инвестиционных денег… Мы, может быть, рассчитывали на большее — хорошо заработать (улыбается). Но мне кажется, что мы развиваемся, и перспектива есть.

Наверное, повезло — зная меня как профессионала, многие компании поверили, в то, что наша идея хорошая. Точно повезло, потому что в начале рассказывала инвесторам о проекте на пальцах и на коленке. Так получилось с лонгридом…

— Если можно, про лонгрид. Это…

— Новая тенденция в мировой медиа-отрасли. Считается, что есть люди, которые читают короткую информацию, но есть и те, кто любит длинные истории, которые могут сесть, почитать, посмотреть фотографии, видео, поковыряться в этой истории (от английского long read — долгое чтение; формат, предназначенный для подачи глубоких, богатых информацией, длинных материалов, в котором, помимо текста, есть фото, видео, аудио, графика, мультфильмы, чтобы «длинное чтение» не было утомительным — прим. «Радиоточки»).

И у одного из банков Казахстана был проект бизнес-игр для воспитанников детских домов. Когда они предложили эту идею, мы подумали, что это как раз прекрасная возможность сделать лонгрид — большую мультимедийную историю.

Когда мы это банку предлагали, они не знали, что будет в итоге, но решили попробовать. За первые два дня после публикации мы получили три тысячи уникальных просмотров. Это длинная история — многие не дошли до конца, но мне понравилось, что 30% аудитории вернулись и дочитали её. Мне кажется, в этом есть показатель.

— Извините, но чтобы мы в дебри не ушли, спрошу: а можно сделать вывод — чтобы начать своё дело, нужно идти туда, где тебе поверят, иметь знакомства, связи? Или это были государственные деньги?

— Нет, там не было никаких государственных денег. Думаю, что вообще в жизни многое решают связи. Самые простые советы, но они работают: найти дело, которое тебе, действительно, увлекает так, что ты готов делать его даже бесплатно; найти команду — даже если ты ей не платишь, чтобы она тебя всё равно поддерживала — мне повезло с друзьями, которых я измучила своими идеями, повезло с командой, которая со мной работает; нужно найти инвесторов, которые в тебя поверят и дадут деньги, ну, или собственные деньги привлечь.

Не скажу, что прямо сложно-сложно. Бывают финансовые проблемы. Или появляются люди, которые тебе должны, — это каждый раз новое, думаешь: «Интересно, что же теперь делать? Как реагировать?» Но вообще мне кажется, что искать партнёров, когда ты что-то делаешь — очень важно. Людей, которые дышат с тобой одним воздухом, которых интересует, что ты делаешь, которые готовы тебя поддержать — разговорами, финансами, помещение предоставить.

— А женщине в казахстанских реалиях сложно?

— Не знаю. Если бы я была мужчиной до этого, а потом пол поменяла… Думаю, что нет разницы особой. Мне нравится с мужчинами работать, но мне нравится работать и с женщинами. Я не испытывала никаких сложностей из-за этого. Может быть, потому, что в достаточно взрослом (смеётся) возрасте пришла к идее собственного бизнеса. Но не думаю, что это какие-то преимущества даёт.

Единственное — меньше внимания ребёнку уделяю. Он говорит, что мама всё время работает — даже если мама дома, у неё отсутствующий взгляд, она пытается высчитать, сколько она сегодня заработала или сколько не заработала.

— Вы создали сайт clutch.kz. Он как раз предназначался для женщин, которые хотят что-то изменить, чему-то научиться, новое внедрить в жизнь и тем самым её облегчить. У вас сформировался образ казахстанской женщины? Потому что сейчас какой-то целостности нет — с одной стороны, мы меняемся, модернизируемся, с другой — нас держат устои, мы всё-таки восточное общество…

— По моим ощущениям — я часто бываю в регионах, в самой большой глубинке — ничего нас не держит. Ведь продвинутость, модерновость, использование новых технологий никак не мешают приверженности традициям, религиозности, внутренним принципам. Если ты вышел в Фейсбук, это же не значит, что обязательно нужно выкладывать там фотки, где ты голый. Мне кажется, что на устоях людей, которые понимают, что новые технологии просто облегчают нашу жизнь, помогают не стоять в очередях, чтобы заплатить за коммунальные услуги, экономить деньги — не звонить по телефону, а использовать Viber и WhatsApp — это не сказывается. Это разные штуки.

Что мне нравится в женщинах, которых я знаю, с которыми занимаюсь бизнесом — это любопытство и желание развиваться. Женщины гораздо быстрее такие вещи подхватывают, они сразу понимают, как их можно приспособить для себя. Это такая практичность.

— Хозяйственность.

— Мне нравится, что женщины чаще рискуют. По моим ощущениям.

— Вы сказали, что бываете часто в регионах. Разница большая между тем, как люди и женщины живут в Алматы, Астане и там?

— Люди везде разные. И в городах могут быть люди, которые не могут найти работу… Есть женщины в регионах, которые носят платок, но это совершенно не мешает им заниматься бизнесом. Есть женщины в регионах, которые сидят дома, и это не мешает им заниматься бизнесом. Я знаю много людей в регионах, которые на фрилансе (форма сотрудничества, при которой работник не числится в штате, не зависит от работодателя, а оказывает услуги за плату, чаще всего отдалённо — прим. «Радиоточки») на каких-то российских сайтах и зарабатывают на этом. Так же, как много печальных, много историй хороших. Регионы казахстанские меняются.

Миф, что там нет интернета — он хуже, но он есть. Миф, что там нет смартфонов — их меньше, но они есть. Миф, что там нет хороших кафе — есть и по дизайну, и по обслуживанию, и по кухне. Что, действительно, проблема — плохие дороги во многих городах, плохой свет, некуда пойти, не очень хорошие школы.

— Как журналист, тренер, человек, который занимается своим делом, могли бы вы сказать, стоит ли рискнуть, что-то изменить? Насколько сложности «бьют по рукам»?

— Честно — я ушла из международной организации Internews, где проработала 10 лет и где была хорошая зарплата, потому что поняла, что мне не хватает жизни, движения, воздуха. Страшно мне было? Очень! Потому что у меня двое детей!

— Так большинство и мыслит…

— Тяжело ли мне было в начале? Нет. Я поняла, что сделала шаг, о котором мечтала. Когда ты что-то делаешь — думаю, это не только у меня — и делаешь это вовремя, обязательно находятся люди, которые предлагают какой-то совместный проект, находятся те, кто предлагает деньги. Важно прислушаться к себе и понять, хочешь ты этого или не хочешь, что тебе нравится в этой жизни. Надо меняться, потому что жизнь меняется. Если мы будем стоять на месте, может быть, и никогда не узнаем, чего же мы на самом деле стоим, чего на самом деле хотим и куда мы могли бы прийти.

Марина Михтаева

Источник: http://radiotochka.kz/9630-olga-kaplina-my-zhurnalisty-sami-vinovaty-v-takom-otnoshenii.html