Усиление судебной власти в гражданском и уголовном судопроизводстве Республики Казахстан

Важнейшим средством защиты правового статуса личности от необоснованного ущемления прав является судебный контроль в сфере судопроизводства, который может быть ограничен лишь в исключительных случаях.
Вопрос о сущности стадии предварительного расследования преступлений и специфике судебных функций по защите прав граждан на этой стадии процесса сложен, поскольку нет достаточных публикаций и должных исследований, касающихся процессуальных действий должностных лиц в сфере уголовного судопроизводства.
Центральной стадией процесса по уголовным делам является судебное разбирательство, в котором дело рассматривается по существу и решается вопрос о виновности или невиновности обвиняемого и о применении или неприменении к нему наказания. Этот вопрос решается судом в судебном приговоре на основе исследованных в судебном заседании доказательств.
По большинству уголовных дел решению судом вопроса о виновности и наказании предшествует длительная работа с применением особых процессуальных методов и средств по раскрытию преступления и собиранию доказательств, которую в условиях судебного заседания суд не в состоянии выполнить. К тому же суд не является органом судебного преследования и на нем не лежит обязанность раскрывать преступления и изобличать лиц, их совершивших. Поэтому стадия дознания и предварительного следствия считается важнейшей частью уголовного судопроизводства. Событие преступления, лицо, его совершившее, обстоятельства его совершения и другие вопросы, связанные с преступлением, решаются именно в ходе предварительного расследования, поэтому от того, как организована эта стадия, зависит судопроизводство по уголовным делам.
Согласно ст.36 УПК Республики Казахстан в целях выполнения задач уголовного судопроизводства орган уголовного преследования обязан в пределах своей компетенции в каждом случае обнаружения признаков преступления принять все предусмотренные законом меры по установлению события преступления, изобличению лиц, виновных в совершении преступления, их наказанию, равно как принять меры к реабилитации невиновного.
Отвечая на вопрос, можно ли называть предварительное следствие предварительным судебным следствием, включается ли в понятие "судопроизводство" и "предварительное следствие", В. Лебедев отмечает, что "ознакомление с основными положениями концепции судебной реформы не дает основания для такого толкования понятия "судопроизводство", поскольку в ней не содержится предложений, направленных на то, чтобы предварительное следствие стало судебным следствием и строилось на принципе состязательности сторон" (Лебедев В.М. Становление и развитие судебной власти в Российской Федерации. М., 2000. С.72). На наш взгляд, это правильный ответ, поскольку в действительности значение предварительного расследования не исчерпывается подготовкой материалов в суд, эта стадия является самостоятельной стадией уголовного процесса и в ряде случаев органы дознания и предварительного следствия принимают окончательное решение по делу (см. ст.ст.37, 38, 269 УПК РК). В то же время само слово "предварительное" говорит в пользу того, что расследование, производимое органами дознания и следователем, является предварительным по отношению к судебному разбирательству, и никоим образом не может заменить непосредственного исследования всех доказательств в самом судебном заседании.
Установление судебного контроля за тем, чтобы лица, вовлеченные органами предварительного расследования в сферу уголовного судопроизводства, имели возможность обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, за законностью применения мер пресечения и других мер процессуального принуждения, является актуальной задачей судебной реформы. На наш взгляд, настало время расширять судебный контроль за предварительным расследованием, не ограничиваясь только вопросами укрепления законности и правопорядка органами следствия и дознания в своей деятельности.
Анализируя возможные варианты расширения судебного контроля за предварительным расследованием, некоторые авторы предлагают: предоставлять суду право продления сроков предварительного расследования и предварительного заключения; предусмотреть проверку и утверждение судом решений о прекращении дел в ходе расследования; возложить на суд санкционирование и проверку обоснованности применения мер процессуального принуждения; ввести право на обжалование действий следователя и прокурора в суд до окончания расследования; поручить контроль за расследованием следственному судье, специально выделенному для осуществления этой работы и др. (см.: Морщакова Т.Г. Судебная реформа. М., 1990. С.23-25).
В Государственной программе правовой реформы в Республике Казахстан, утвержденной постановлением Президента Республики Казахстан от 12 февраля 1994 г., в части вопросов реформирования процессуального законодательства также предлагалось: в нормах, регламентирующих возбуждение уголовного дела, существенно сократить сферу публичного обвинения, передав решение вопроса о целесообразности привлечения к уголовной ответственности на усмотрение потерпевшего; провести дифференциацию форм досудебного и судебного производства в контексте с классификацией в материальном уголовном праве; расширить судебный контроль за законностью и обоснованностью производства на ранних стадиях процесса; лишить правосудие элементов обвинительной функции, исключив из полномочий суда право возбуждать уголовные дела, за исключением категорий дел, предусматривающих защиту организационной деятельности судебной власти; предусмотреть в уголовно-процессуальном законодательстве институт реабилитации, установив для реабилитированных граждан гарантии восстановления нарушенных прав и компенсаций причиненного ущерба; усовершенствовать институт доследования и прекращения уголовных дел, максимально сократив процессуальные основания к этому, а по мере развития состоятельности процесса, создания правовых и социальных условий отказаться от практики доследования.
Как показывает опыт, ряд прогрессивных мер, заложенных в Программе правовой реформы в Республике Казахстан, до сих пор не нашли положительного решения.
В целях решения вопроса о надзоре за законностью расследования предлагалось создать единый Следственный комитет, объединив в нем следователей МВД, КНБ и прокуратуры и поручив ему расследование всех дел по линии этих органов. При этом преследовалась цель — обеспечить процессуальную самостоятельность следователя, выводя его из процессуальной подчиненности административных начальников, лишив последних процессуальных полномочий, а также права контролировать ход и результаты расследования и пересмотра постановлений следователя. Предполагалось закрепить полномочия следователя в законе "О статусе следователя". Все это привело бы к тому, что прокуратура должна была лишиться руководства расследованием и освобождалась от ответственности за его качество. И это дало бы возможность прокуратуре надлежащим образом осуществлять прокурорский надзор за деятельностью Следственного комитета. Эти цели не могли быть воплощены на практике и были заранее обречены на провал (неудачный опыт создания государственного Следственного комитета в Республике Казахстан), поскольку поддерживать государственное обвинение в суде было бы проблематичным. Если возложить задачу надзора за законностью расследования на суд, а государственное обвинение на прокурора, то каковы были бы взаимоотношения этих субъектов на стадии предварительного расследования? На эти вопросы нет достаточно четких ни теоретических, ни практических ответов.
А пока прокуратура продолжает осуществлять надзор за предварительным расследованием, поддерживать государственное обвинение, хотя в целях расширения возможности судебной защиты прав и свобод граждан в досудебных стадиях уголовного процесса следовало бы все же пересмотреть функции как прокуратуры, так и суда.
В постановлении "О практике применения законодательства о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс" от 9 июля 1999 г. Пленум Верховного Суда Республики Казахстан разъясняет, что незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс, следует признать: возбуждение уголовного дела и осуществление уголовного преследования при отсутствии жалобы частного обвинения по делам о преступлениях, перечисленных в ч.1 ст.33 и ч.1 ст.34 УПК, кроме случаев, указанных в ч.2 этих статей; возбуждение уголовного дела при наличии неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по тому же обвинению в отношении того же лица; осуществление уголовного преследования при наличии в деле неотмененного постановления органов уголовного преследования о прекращении уголовного дела, а равно вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению и в отношении того же лица или постановления суда, установившего невозможность уголовного преследования; осуществление уголовного преследования после установления фактов, подтверждающих: отсутствие состава преступления в деянии лица, совершившего преступление; отказ прокурора или частного обвинителя от обвинения по делу частного обвинения (кроме случаев, предусмотренных ч.2 ст.33 УПК); истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности, предусмотренного ст.ст.69, 75, 85 УК, и согласие лица на прекращение дела по этому основанию; примирение потерпевшего с обвиняемым, подозреваемым в случаях, предусмотренных ст.67 УК; принятие нового уголовного закона, устраняющего уголовную ответственность за совершенное лицом деяние; издание акта амнистии, освобождающего от наказания, и согласие лица на прекращение дела по этому основанию, принятие акта помилования лица.
Незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс, являются также: неправильное применение норм уголовного законодательства при квалификации преступления; незаконное применение меры пресечения или иных предусмотренных законом мер процессуального принуждения; содержание лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, или лица, в отношении которого в качестве меры пресечения избран арест, в опасных для его жизни и здоровья условиях; принудительное помещение не содержащегося под стражей лица в медицинское учреждение для производства судебно-психиатрической или судебно-медицинской экспертизы при отсутствии об этом решения суда; применение насилия, жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение; проведение процессуальных действий в условиях, создающих опасность для жизни или здоровья участвующих в них лиц; принятие решений и совершение действий, унижающих честь или умаляющих достоинство лица, участвующего в уголовном процессе; использование и распространение для целей, не предусмотренных УПК, сведений о частной жизни, а равно иных сведений личного характера, которые лицо считало необходимым сохранить в тайне; незаконное осуждение; незаконное применение принудительных мер медицинского характера и др.
Незаконность действий органов, ведущих уголовный процесс, устанавливается приговором или постановлением суда либо постановлением, вынесенным органом дознания, предварительного следствия, прокурором.
Выступая на международной конференции "Альтернативы тюремному заключению в Республике Казахстан", тогдашний председатель Высшего Судебного Совета Республики Казахстан И. Рогов отмечал громоздкость предварительного следствия и необходимость сокращения срока предварительного следствия, обеспечения его оперативности и эффективности в целях сокращения времени между моментом совершения преступления и рассмотрением дела в суде. Он также отметил неповоротливость следствия, где месяцами рассматриваются уголовные дела, а как следствие — ухудшение доказательственной базы (см.: Рогов И. Некоторые аспекты уголовной политики Республики Казахстан // Материалы международной конференции. Penal Reform International. 2000. С.8-9).
Республика Казахстан все еще является страной, в которой судебный контроль за действиями органов исполнительной власти, в том числе и органов предварительного расследования, находится не на должном уровне. При существующей процедуре судебной проверки законности, обоснованности ареста (заключения под стражу) суды при наличии имеющихся оснований не всегда отменяют меру пресечения — содержание под стражей, ранее санкционированную прокурором. Процедура судебной проверки законности и обоснованности ареста (заключения под стражу), предусмотренная в УПК РК, носит несовершенный характер, не позволяет судам в полной мере контролировать органы следствия и дознания. Большинство уголовных дел, по которым применяются аресты, расследуют следователи органов внутренних дел. Они находятся в служебном подчинении у руководителей органов МВД, заинтересованных в раскрытии преступлений, в том числе и путем использования арестов. В целях получения санкции на арест органы следствия в постановлениях об избрании этой меры пресечения иногда приводят различные, даже необоснованные мотивы, которые зачастую не проверяются. К тому же ст.150 УПК РК дает возможность применения ареста в порядке "исключения".
УПК РК не предусматривает каких-либо ограничений в сроках содержания под стражей подсудимых при рассмотрении дел судами. Ничем не ограниченное время рассмотрения судами уголовных дел приводит к длительным, бессмысленным срокам содержания под стражей подсудимых. Весьма продолжительным является и срок содержания под стражей обвиняемых в ходе предварительного следствия, который может составлять 2 года 6 месяцев. Уголовный кодекс Республики Казахстан содержит ряд статей, которые предусматривают в качестве меры наказания только лишение свободы. В таких случаях органы предварительного следствия применяют единственную меру пресечения — содержание под стражей (см.: Результаты исследования и рекомендации международной НПО. Penal Reform International (Международная тюремная реформа) / Под ред. В.И. Руднева. М., 1999. С.5-7).
С целью недопущения изолирования от общества лиц, совершивших незначительные преступления, следовало бы проанализировать практику дифференциации ответственности по категориям преступлений и в зависимости от личности виновных. Требуют пересмотра и некоторые статьи УК РК.
Раньше своеобразной "палочкой-выручалочкой" для судей была такая мера наказания, как условное осуждение с обязательным привлечением к труду или, как говорили в народе, направление на "химию". Эта мера наказания была весьма эффективной, да и для народного хозяйства приносила пользу. Тогда тысячи людей смогли избежать пагубного влияния "зоны". Теперь у судьи выбора практически нет: или лишение свободы, или назначение наказания условно. Применение же исправительных работ в условиях безработицы просто не имеет смысла, а штраф применим только в отношении имущих, которые, как правило, на скамье подсудимых не сидят.
Конституции ряда стран СНГ предусматривают заключение под стражу и содержание под стражей только по судебному решению, т.е. санкционирует заключение под стражу не прокурор, а судья (например, ст.22 Конституции РФ).
Учитывая, что выполнение прокурором функций по проверке законности судопроизводства, определению объема обвинения и соответствия обвинительного заключения, протокола обвинения требованиям процессуального законодательства не должно быть связано с обязательным составлением процессуального документа, предлагаем из УПК РК исключить такую стадию уголовного процесса, как предание суду. Как свидетельствует практика, выражение согласия прокурора с обвинительным заключением и направление дела в соответствующий суд является достаточным. Известно, что до 1 января 1998 г. функции предания суду закреплялись за судом, хотя некоторые авторы и отмечали несвойственность этой функции судебной власти. К сожалению, в последних изменениях в процессуальном законодательстве мы не находим решения этого вопроса. Не претерпели существенных изменений и нормы главы 39 УПК РК, где фактически предварительное слушание и есть предание суду. Не решает проблемы и то, что по сравнению с ранее действовавшим законодательством сужен перечень оснований для проведения предварительного слушания дела (ст.301 УПК РК).
На наш взгляд, следует прислушаться к мнению авторов, предлагающих пути ограничения прокурорского надзора за следствием, процессуальными действиями, санкционированными судом. Желательно при этом расширить круг следственных действий, требующих судебного решения. Суд должен осуществлять юрисдикционные (контрольные) функции в отношении всех процессуальных действий, ограничивающих конституционные права граждан. К их числу можно отнести все следственные и оперативно-розыскные действия (производство обыска и выемки в жилище, осмотр жилища, за исключением неотложных случаев, исчерпывающий перечень которых должен быть дан в законе; наложение ареста, продление срока ареста и возможности задержания подозреваемого продолжительностью более 48 часов; выемка почтово-телеграфной корреспонденции, прослушивание телефонных переговоров и перехват иных сообщений граждан; отстранение обвиняемого от должности; наложение ареста на имущество, принудительное помещение обвиняемого в любое учреждение, ограничивающее право на личную свободу граждан и т.п.) (см.: Становление судебной власти в обновляющейся России / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. М., 1997. С.28-29).
В новый Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан введены: институт приказного производства (гл.13), институт заочного производства и заочного решения (гл.24).
Согласно ст.139 ГПК РК судебный приказ представляет собой акт судьи, вынесенный по заявлению взыскателя о взыскании денежных сумм или истребовании имущества от должника по бесспорным требованиям без вызова должника и взыскателя для заслушивания их объяснений и без судебного разбирательства. Судебный приказ имеет силу исполнительного документа, и взыскание по нему производится после выдачи приказа и в порядке, установленном для исполнения судебных решений.
Новшеством является и то, что судебный приказ выносится, если заявлено требование о взыскании недоимки по налогам и другим обязательным платежам не только с граждан, но и с юридических лиц. Эти новеллы направлены на обеспечение ускоренного и упрощенного порядка разрешения ряда требований.
Что касается института заочного производства и заочного решения, то "заочное производство", во-первых, относится лишь к производству дела в суде первой инстанции, к одной его части — судебному разбирательству; во-вторых, в порядке заочного производства могут рассматриваться лишь исковые дела; в-третьих, для осуществления разбирательства искового дела в порядке заочного производства необходимо наличие следующих оснований: неявка ответчика на судебное заседание; извещение ответчика надлежащим образом о времени и месте судебного заседания (причем суд должен иметь достоверные сведения о надлежащем извещении ответчика и к материалам дела должны быть приобщены подтверждающие документы); отсутствие сообщений от ответчика о наличии уважительных причин неявки его в судебное заседание; отсутствие просьбы ответчика о рассмотрении дела без его участия; отсутствие возражений истца против рассмотрения дела в порядке заочного производства (см.: Баймолдина З.Х. Судебное разбирательство гражданских дел нуждается в реформировании // Тураби. 2001. N 2. С.99-100).
Правы авторы, которые отмечают, что защита прав, свобод и законных интересов в порядке гражданского производства — не единственная форма разрешения всех спорных вопросов, и потому в законе должны быть предусмотрены и другие формы защиты гражданских прав и законных интересов. И в качестве альтернативы предлагается развитие института третейского разбирательства, позволяющего цивилизованным путем урегулировать возникающие конфликты между субъектами конкретных правоотношений (там же. С.100-101).
В уголовном процессе личное участие подсудимого в главном судебном разбирательстве считается существенным моментом в выполнении судом требования о непосредственном исследовании доказательств. Причем такое его участие необходимо для реализации всех его не только процессуальных, но и конституционных прав на гарантированную защиту. Поддерживая заочное производство в уголовном процессе в отсутствие подсудимого лишь в случаях, предусмотренных в ч.2 ст.315 УПК РК, авторы правильно предлагают основательную проработку этой нормы. В частности, определить: конкретный перечень оснований неявки подсудимого в суд; категории преступлений, по которым дела могут рассматриваться в отсутствие подсудимого; порядок и способы доведения до осужденного постановления о заочном приговоре; меры ответственности подсудимого за его неявку в суд, отраженные в заочном приговоре; основания и порядок пересмотра заочного приговора по общим правилам, включая проведение нового гласного судебного разбирательства при появлении подсудимого (см.: Касымов М., Ералина Л. Заочный приговор: история вопроса и потребности практики уголовного процесса // Тураби. 2001. N 3. С.89). Допуская заочное разбирательство дела, следует помнить, что таковое должно иметь место только в исключительных, особо предусмотренных законом, случаях. Нельзя в связи с этим не вспомнить положения УПК КазССР 1959 года, где разбирательство дела в отсутствие подсудимого разрешалось лишь в случае, когда подсудимый, находясь вне пределов СССР, уклонялся от явки в суд.
Реформа судебного разбирательства должна быть нацелена не только на сдерживание преступности, но и на создание дополнительных гарантий защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
На наш взгляд, настало время ввести в УПК РК главу о возмещении гражданами и юридическими лицами вреда, причиненного незаконными действиями органов расследования, прокуратуры и судов. Нормы этой главы должны быть направлены на защиту граждан, пострадавших от незаконных действий указанных органов и их должностных лиц, что будет способствовать укреплению законности в деятельности органов расследования, прокуратуры и судов.
Возмещение причиненного вреда является универсальным гражданско-правовым способом защиты нарушенных прав. И не случайно в Гражданском кодексе Республики Казахстан нашли развитие нормы об ответственности за вред, причиненный гражданам и юридическим лицам незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.
При возмещении вреда, причиненного государственными органами и их должностными лицами, действует общий принцип полного возмещения вреда. В предполагаемой главе следовало бы также раскрыть содержание этого принципа, возможность возложения имущественной ответственности на самих должностных лиц в порядке регресса, а также другие особенности режима такой ответственности, взяв за основу принципы, заложенные в нормах ГК. Особо в ней следует уделить внимание нормам о порядке возмещения вреда, источникам реального исполнения судебных решений (одновременно предусмотрев средства в бюджете), ответственности конкретных должностных лиц за неисполнение. В юридической литературе имеются суждения, что подобные судебные решения могут разрушить государственный бюджет. На наш взгляд, эти опасения не беспочвенны. Тем не менее, кто выступит гарантом защиты законных прав граждан и юридических лиц, если не государство.
К. Мами,
Председатель Верховного Суда Республики Казахстан
"Российская юстиция", N 2, февраль 2003 г.