Кто они — враги свободы слова?

Тамара КАЛЕЕВА, президент фонда защиты свободы слова «Адил соз»

Деревья в Астане распустили почки и информируют гостей и жителей столицы о том, что пришла весна. Деревья – средства массовой информации? Ценники в магазинах сообщают покупательским массам, что почем. Магазины – средства массовой информации? Да, да, и все прочее вокруг нас – тоже СМИ, если следовать логике очередного законопроекта на этот раз о регулировании интернета.
Правительство предлагает объявить средствами массовой информации все, что имеется в необъятном интернете: магазины, игры, библиотеки, словари, личные дневники и корпоративные рекламные листки, новости, сплетни, дискуссии – словом, все! Зачем? А затем, что так очень удобно контролировать интернет, ведь казахстанские законы позволяют наказывать журналистов и СМИ практически за все.
Средства массовой информации в Казахстане всегда крайние. Разгулялась инфляция? Газеты подогревают панику. Разгул криминала? Потому что на телевидении слишком много сцен насилия. Мало доверия власти? Так это продажные борзописцы в погоне за рейтингами занимаются критиканством, вместо того чтобы воспевать заслуги чиновников. Вязать их, вязать по рукам и ногам!

Их величества выходные данные
В канун 2009 года вышел пилотный номер новой газеты «Фокус». Любуясь первенцем, редактор Галина Дырдина с ужасом обнаружила опечатку: издано 24 декабря, вместо 29-го. Ну и что, скажет нормальный человек, разве кто-то от этого пострадал? Ужас редактора поймут только его коллеги: это не просто ошибка, это нарушение порядка объявления Выходных Данных!
Правда, закон предписывает наказывать только за заведомое, то есть умышленное нарушение. Чтобы отвести от себя подозрения в злонамеренности, редактор сообщила о своей оплошности в уполномоченный орган, то бишь Министерство культуры и информации. Там отнеслись к сообщению со всей ответственностью, и спустя три месяца суд постановил: редактора оштрафовать. Тираж, правда, конфисковывать не стали – нечего конфисковывать, распродан. Раньше, бывало, присуждали и конфискацию, и судебные исполнители носились по газетным киоскам, пытаясь изъять остатки.
Иные проблемы, но тоже с выходными данными, сейчас у журнала «Спектр развития». Это небольшое полезное издание для неправительственных организаций. Несколько лет журнал выходил четыре раза в год. Теперь давит кризис, редакция решила выпускать те же четыре номера, но два раза в год – а ей не разрешают! Наше законодательство регламентирует и эти почти интимные отношения между издателем и читателем: заявили периодичность контактов с потребителем, обязаны соблюдать! Иначе… правильно, штраф и конфискация.
Пик борьбы за чистоту выходных данных пришелся на 2002 – 2003 годы. Десятки газет и телекомпаний были тогда оштрафованы, многие закрыты. Сейчас ежегодный улов полномочных проверяющих – несколько плотвичек. Зато сколько человек при окладе! И все газетные караси помнят, что щуки-мониторы, как теперь называются цензоры, не дремлют.
Наши законодатели стеной стоят за выходные данные: кто, где, когда, с кем, как, сколько раз. И при всех заложенных в закон штрафах, конфискациях, приостановлениях и закрытиях простодушно объясняют: вся требуемая информация нужна только для учета.
Наши издатели им не верят. Верят, возможно, демократы с Запада. Эксперты ОБСЕ, например, который год рекомендуют: учет СМИ, если уж введен, должен быть уведомительным, и заниматься этим должен неправительственный орган. А воз казахстанского законодательства о СМИ и ныне там.
Есть тому внутренние резоны. Первый – высокого государственного уровня. Вдруг экстремисты-террористы выпустят свою зловредную газету с неправильными выходными данными – откуда им правильные-то взять? А их по этим данным сразу вычислят и прихлопнут.
Второй резон не менее солидный. Некие кандидаты в депутаты, чтобы надежнее обаять электорат, вдруг перед выборами вдвое поднимут тираж своего издания или начнут выпускать его не один, а два раза в неделю – а тут у нас уже давно наготове уполномоченные органы, суды, конфискации и закрытия, вот и защитим с их помощью объективность народного выбора.
Между выборами строгость тоже не помешает: журналисты народ недисциплинированный, пусть не отвыкают ходить строем.

Нам известны эти личности
Если частокол выходных данных СМИ установлен в интересах всего общества, то взыскание морального вреда – во имя защиты прав личности. Я довольно часто слышу это пафосное утверждение, и сразу вспоминается славный советский анекдот: «В нашей стране все во имя человека, во благо человека. И мы знаем этого человека». Так вот, нам тоже известны эти личности. У них высокие должности и неплохой достаток, но при этом чрезвычайно ранимая душа.
Около полутора сотен судов ежегодно проходят у нас в стране над журналистами и СМИ. Закономерность такая: чем солиднее у человека пост, тем он чувствительнее. Заведующие каких-нибудь детских садов или председатели жилищных кооперативов страдают обычно от публикаций в прессе на 15 – 20 тысяч тенге, рядовой полицейский – уже на несколько сот тысяч, директор ТЭЦ и депутат мажилиса – сразу на десятки миллионов. Вне конкурса в этой иерархии только солидные государственные учреждения. КНБ, например, несколько лет назад отсудило у газеты «Соз» три миллиона тенге, Администрация президента РК у газеты «Assandy Times» – 50 миллионов.
На сегодняшний день абсолютным рекордсменом по части перенесенного морального вреда среди народных избранников является депутат мажилиса парламента Р. Мадинов. Сначала суд решил, что от статьи «Бедный латифундист» в газете «Тасжарған» он настрадался на три миллиона тенге. Не столь душевно утонченная общественность заинтересовалась: а что случилось-то? Господин депутат на почве стресса попал в больницу? Лишился депутатского мандата? Или, упаси Боже, членского билета партии «Нур Отан»? Оказалось, ничего подобного, деньги он потребовал не для залечивания душевных ран, а чтобы благородно передать их детским домам. Так где же тогда моральный вред, который жизненно необходимо компенсировать?
Апелляционный суд, однако, проигнорировал вопросы черствой общественности и проникся страданиями депутата еще больше, чем суд первой инстанции. Он учел, что господин депутат до сих пор, спустя 10 месяцев после публикации, «испытывает чувство унижения и дискомфорта», попенял предыдущему суду, что тот не принял во внимание субъективную оценку истца «тяжести причиненных ему физических и моральных страданий», и оценил их уже в 30 миллионов.
Конечно, всем ясно, что депутат этих миллионов никогда не получит – не было и нет у газеты и автора статьи таких денег. Если решение останется в силе, газета просто закроется, а автор пойдет по жизни с исполнительным листом. Что ж, зато другим неповадно будет всуе поминать больших людей.
На Западе, которым мы скоро будем руководить из кресла председателя ОБСЕ, все иначе. Там главенствует принцип: публичное лицо пользуется не большей, а меньшей защитой личных неимущественных прав, чем рядовой гражданин. Тамошние судьи, рассматривая редкие споры государственных деятелей с газетой или телекомпанией, записывают в своих решениях, что право общества на получение информации важнее права личности, если эта личность содержится за счет налогоплательщиков и, соответственно, подлежит общественному контролю. И даже – невероятно, но факт! – считают, что журналиста нельзя наказывать за недостоверные сведения, если он при этом действовал добросовестно и в интересах общества.
Мы, коалиция журналистских неправительственных организаций, тоже не так давно решили, что раз доверили Казахстану возглавить ОБСЕ, то и свобода слова у нас должна быть на уровне. И заложили в свой законопроект по максимуму: и уведомительную регистрацию, и право журналиста на ошибку, и регламентацию морального вреда, и освобождение от ответственности за неумышленное причинение морального вреда… В прошлом году наш законопроект даже полежал в парламенте, но депутаты отвергли его, не читая. Так что журналисты Казахстана подходят к председательству страны в ОБСЕ со всем своим богатством: безразмерными исками, наказаниями за чужую вину, за высказанное мнение, за метафору, за научную дискуссию, за опечатку и т.д.

Заслуженный рецидивист страны
Заслуженным рецидивистом страны называет себя собкор газеты «Время» по Северному Казахстану Виктор Мирошниченко. Каждый год несколько героев его публикаций подают в суд, обвиняя журналиста в клевете. Клевета, по сути, то же самое, что унижение чести и достоинства, только страшнее. Унижение – это гражданский спор, журналист в нем только ответчик, на кону только деньги. Клевета – это преступление, журналист сначала обвиняемый, потом подсудимый, а далее, в худшем случае, приговоренный и осужденный. На кону свобода и те же самые деньги.
До сих пор Виктору везет. Как правило, в ходе суда обвинители понимают абсурдность своих притязаний и забирают заявление. Если заявление подает гражданин при чинах, бывает, суд приговаривает Мирошниченко к штрафу. А закон позволяет: к лишению свободы, к ограничению свободы, к общественным работам.
В том, что касается клеветы и оскорбления, ОБСЕ меняет свой стиль деликатных рекомендаций и заявляет однозначно: клевета и оскорбление должны быть декриминализированы.
Казалось бы, чего проще – перенести эти деяния из Уголовного кодекса в Гражданский. Однако за дело взялись специалисты Министерства внутренних дел. Ничего не отменили, но добавили в Гражданский кодекс ответственность за оскорбление и убрали из реестра уголовных наказаний лишение свободы за клевету в СМИ. Попытка «сделать ОБСЕ красиво» оказалась неуклюжей. Законопроект отозвали на доработку, и с тех пор дорабатывают. Кто, как? Неизвестно, на прямые вопросы мы получаем уклончивые ответы. 2 февраля на веб-сайте мажилиса парламента появилось сообщение, что законопроект о диффамации принят в работу, а уже 26 февраля правительство его снова отозвало.
Даже при самых символических наказаниях журналист, осужденный за клевету, уже преступник. В процессе суда он уже не только субъект, но и объект уголовного права, ему могут назначить наказание ниже низшего предела, а могут – и выше высшего.
В 2006 году правозащитника Вадима Курамшина судили за клевету – он опубликовал проблемный материал в газете «Эпоха». Приговорили к годичному ограничению свободы, а осудили – на 3 года 10 месяцев лишения свободы в колонии строгого режима, добавив неотбытую часть наказания по совсем другому приговору 1999 года.
С мая прошлого года за колючей проволокой находится главный редактор газет «Закон и правосудие» и «Антикоррупционный вестник» Токберген Абиев. Некий ответственный чиновник поманил его возможностью получить компромат на судей. Редактор соблазнился и решил купить эксклюзивный материал. Сделка оказалась ловушкой, Т. Абиева «повязали» при передаче денег и осудили за дачу взятки на три года. Месяц назад к этим трем годам добавили еще три – невозможность выплатить пять миллионов тенге по давнему судебному решению о компенсации морального вреда суд расценил как злостное неисполнение решения суда.
В январе нынешнего года арестован редактор газеты «Алма-Ата Инфо» Рамазан Есергепов. Его обвиняют в разглашении государственных секретов путем публикации и других сопутствующих грехах. Обвинение сулит немолодому и не очень здоровому журналисту 7 лет лишения свободы.
А до того как Казахстан стал претендовать на кресло председателя ОБСЕ, у нас не было ни одного узника слова…

С таким богатством – да в интернет
О намерении порулить интернетом заявлял еще в бытность министром культуры и информации Ермухамет Ертысбаев. Он планировал регулировать собственную, казахстанскую зону интернета. Нынешние авторы законопроекта «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам информационно-коммуникационных сетей» замахнулись на Всемирную сеть в планетарном масштабе.
Для начала все необъятное содержимое интернета предлагается назвать интернет-ресурсами, а все интернет-ресурсы – средствами массовой информации. Это позволит наказывать «своих» и фильтровать «чужих» в соответствии со всеми статьями, пунктами и подпунктами нашего сурового законодательства о свободе выражения.
Никакая другая страна не может похвалиться таким глобальным подходом. Наши соседи-кыр­гызы недавно спорили, спорили и все-таки отказали веб-сайтам в праве называться СМИ. Не чужая нам Россия в новом законопроекте о СМИ вводит понятие «сетевое средство массовой информации» и предлагает владельцам веб-сайтов: хочешь – регистрируйся, нет – не будешь считаться СМИ, живи сам по себе.
У нас веб-сайты названы средствами массовой информации десять лет назад, когда их «живьем» еще мало кто видел. В законе о СМИ до сих пор гнездится примитивное и давно устаревшее определение 1999 года: «WEB-сайт – подготовленная при помощи специальных технических и программных средств электронная представительская страница физического либо юридического лица Республики Казахстан, на которой собственник размещает информацию в целях массового распространения». Зато регистрировать веб-сайты в качестве СМИ, в отличие от России, необязательно.
Долгое время никто из власти не обращал на интернет-СМИ особого внимания. Но вот – спасибо государственной программе снижения информационного неравенства! – расплодились, стали фактором общественной жизни. Пора регулировать. Официальным разработчиком законопроекта назначили Агентство по информатизации и связи.
За часы общения в стенах АИС я убедилась: эти молодые ребята действительно имеют отношение к какой-то части законопроекта. Наверняка, это они сформулировали термин «интернет-ресурс». Никто, кроме программистов и прочих технарей с первоклассным профильным образованием, так не сможет выразиться: «интернет-ресурс – это электронный информационный ресурс, технология его ведения и/или использования, информационно-коммуни­ка­ционная сеть, функцио­нирующие на основе открытых технологий, а также организационной структуры, обеспечивающей информационное взаимодействие», – вы что-нибудь поняли? А ведь это не что иное, как средство массовой информации. Этот термин должны будут употреблять судьи в своих решениях, редакторы, преподаватели факультетов журналистики, а бедные студенты-гуманитарии будут обязаны учить его наизусть! За что им такое наказание и, главное, зачем?
Наверняка специалисты АИС разработали технологию фильтрации (негативно окрашенное слово «блокировка» они не любят) содержания интернета. А вот соответствующее задание им, скорее всего, спустили. Спустили те, кто не знает, что любой фильтр в интернете можно обойти. Спустили, конечно же, из самых благих побуждений: зачем казахстанским пользователям самостоятельно определять, что можно читать в интернете, а чего не стоит. Этот скорбный труд предлагается возложить на разнообразных уполномоченных товарищей.
Законопроект, как обычно, прежде чем попасть в парламент, пошел по кругу. Одно ведомство разработало скоротечную судебную процедуру блокировки «иностранцев» и закрытия «своих», другое добавило генеральному прокурору полномочий по закрытию СМИ. Третье, очевидно, самое ответственное, под шумок впихнуло в проект об интернете новые запреты для газет, радио и телевидения. Не мудрствуя лукаво, авторы скопировали из законов «О выборах», «О политических партиях», Уголовного и Административного кодексов всевозможные ограничения политической и общественной деятельности и механически перенесли их на СМИ.
Предлагают, например, карать приостановлением за принуждение к участию или отказу от участия в забастовке. Но, во-первых, нейтральное информирование, разрешенную агитацию и принуждение при желании очень легко спутать, во-вторых, в Кодексе об административных правонарушениях, откуда заимствована эта статья, говорится о зависимом положении принуждаемого – а какая зависимость у читателя от газеты? Цель, скорее всего, не исключить принуждение к забастовкам, а принудить редакторов молчать о забастовках вообще.
Еще одно предложение того же ряда: приостанавливать выпуск СМИ за его использование в целях «нарушения законодательства о порядке организации и проведения мирных собраний, митингов, шествий, пикетов и демонстраций». Но организация и проведение – это все активные действия, СМИ же с закатом ленинских идей освобождены от функции коллективного организатора. Журналисты не строят колонны и не выкрикивают лозунги, они всегда только рядом, чтобы увидеть и рассказать читателям о том, что происходит.
Список новых властных подарков свободе слова можно продолжать: выборы – серия запретов, предвыборная борьба – серия ограничений, национальная тема – запреты под страхом закрытия. Это, не забудем, все в довесок к имеющемуся солидному багажу – запретам, закрытиям, штрафам, арестам.

Депутаты на заседаниях рабочей группы по законопроекту большей частью солидно молчат. Мы ставим вопрос ребром: почему в законопроекте об интернете новые ограничения для остальных СМИ? А в ответ – высокие слова о благе общества и интересах личности.
Может, пора уже решить проблему совсем радикально – закрыть все СМИ как рассадник особо опасной преступности, отрубить интернет? Сколько сэкономит бюджет на одних только проверяющих, наблюдающих и прочих уполномоченных лицах и органах. А уж стабильность как стабилизируется – никакой застой не сравнится.
…Ау, где там у нас Конституция? Неужели в ней действительно написано о свободе слова и творчества?

Источник: газета «Свобода слова»