Злоупотребление личным информационным правом: проблема адекватности охранительных мер

Гаюров Ш. К (к.ю.н. доцент ТГНУ)

Словосочетание «злоупотребление» используется в правовом регулировании. Раскрывая ее смысл,  словарь русского языка С. И. Ожегова ссылается на значение глагола «злоупотреблять», которое толкуется многозначно:

-употребить во зло незаконно или недобросовестно, например, злоупотребить власть, злоупотребить доверием;

-использовать что – нибудь во вред себе, например, злоупотреблять сладким, злоупотреблять спиртным.[1]

Правовая категория «злоупотребление личным информационным правом» — это не просто набор взаимосвязанных слов, а устойчивое выражение, образованное на базе подчинительных связей, внутри которого устанавливается логически единое познавательное отношения между его элементами. Взаимосвязь слова «злоупотребление» и «личное информационное право»  характеризует особый тип гражданского правонарушения. Гражданин (физическое лицо) при осуществлении принадлежащих ему информационных правомочий и в рамках дозволенного ему законом общего типа  поведения совершает правонарушение. Он или она в рамках предоставленных правомочий по доступу к социально значимой информации, ее обладанию, использованию и  распространению допускает нарушение установленных пределов осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РТ). Кроме этого, принятая в 1946 году Резолюция 59 (1) Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций предусматривает, что «… свобода информации, безусловно, требует от тех, кто пользуется ее привилегиями, желания и умения не злоупотреблять им. Основным принципом ее является моральная обязанность стремиться к выявлению объективных факторов и к распространению информации без злостных намерений…».2 Значение этих принципов заключается в том, что информация объективна, если она не зависит от чьего – либо мнения или суждения. Такая информация отражает как объективно – реальное, не зависящее   от   человека   свойство   предметов   живой  и  неживой природы, общества, так и свойства познания и мышления.

Разнообразие объективной реальности отражается сознанием человека, поэтому она должна быть беспристрастной, действительно, независимой от воли человека, существования мира, предметов, их свойств, а также заинтересованных отношений.

В связи с тем, что информация становится отраженным разнообразием, свойством сознания, возникает вопрос ее достоверности. Информация достоверна, если она отражает истинное положение дел. Достаточная верность означает доверие получателя к поступающей информации, определяемой знаниями об источнике и его свойствах.          Следовательно, информация присуща как материальному, так и идеальному. Она  применима и к характеристике материи, и к характеристике сознания. При этом если считать наиболее существенными признаками информации отражение и разнообразие, то ясно, что они существуют независимо от познающего человека и в этом смысле информация объективна и  является свойством материи.

Однако отраженное разнообразие существует не только в объективном мире, но и в сознании человека. И в этом смысле информация может быть  субъективной, и выражаться как в чувственных образах, так и в формах научного познания. Информация, таким образом, может быть и субъективной, и объективной, отождествляя в определенном аспекте гносеологические и прагматические признаки потенциальной и актуальной информации для человека.

Объективность, как и ее противоположность – не объективность – категории диалектического понимания социального развития. Диалектика социального развития такова, что для изменения самого бытия надо, прежде всего, выйти за рамки нереализуемых идей, преодолеть существующую действительность теоретически, чтобы затем реализовать возможность ее практического преобразования. Поэтому обе эти категории связанны с чувственной, эмоциальной сферой познающего человека. Характер отношений человека в информационной среде общества зависит от того, имеются ли у него убеждения в оценке познающего объекта. Формируется своеобразная модель заинтересованности или не заинтересованности в оценке существующего предмета информационной деятельности. При объективном подходе доминируют аналитические и рациональные механизмы познавательной деятельности человека.

Эмоции в виду отсутствия пристрастия, предвзятости  пребывают в состоянии умеренности и не претендуют на ведущую роль в информационном поиске. Поэтому они не мешают его всесторонности, выполняя вторичную по значению функцию «энергетической» поддержки этой деятельности.

Необъективный, предвзятый или не добросовестный подход к доступу использования и распространения информации характеризуется главенствующей ролью злобы или не контролируемых эмоций. Их целенаправленный «диктат» сужает спектр человечности, в познании человеческого поведения или событий до пределов, ограничиваемых интересами познающего субъекта, что естественно, не обеспечивает всесторонность познания. Такой подход исключает доказуемость выводов или иных результатов познавательной деятельности.

 Доказуемость возможна только при объективном подходе в информационной   среде    общества. Объективность      и       доказуемость существуют и развиваются через отношения подчинения второго первому. Устойчивое и необходимое взаимодействие познающего субъекта с объектом в этих отношениях может быть достигнуто в том случае, если оно строится не на случайных признаках объекта и результат приобретает значения отражения внешнего объективного мира, существующего независимо от человеческого сознания.

 Информация объективна, если она не зависит от методов ее фиксации, чьего – либо мнения или домысла.  Отражаясь в сознании человека, информация перестает быть потенциальной, так как в большей или меньшей степени преобразовывается в зависимости от мнения, суждения, опыта, знания конкретного индивида. И здесь возникает вопрос достоверности информации. Объективная информация всегда достоверна, но достоверная информация может быть как объективной, так и субъективной (например, художественная литература). При этом бесспорна, что любая материя содержит в себе информацию о себе самой. Причем, эта информация является абсолютно достоверной информацией. Кроме этого существует и понятие адекватности информации.  Это свойство информации определяет степень соответствия реальному состоянию дела. Неадекватная информация может распространяться при создании новой, но не проверенной информации, на основании недостоверных сведений.  Можно привести пример адекватной, но недостоверной информации. Так, например, в среде поэтов, художников, писателей и других представителей творческой интеллигенции существует такое понятие, как авторский вымысел или авторский домысел.

Если произведение научной фантастики соответствует своему жанру и выполняет свои функции, то, оно несет адекватную информацию для читателя или зрителя. Для многих это интересно,  и они не поднимают вопрос о достоверности такой забавной информации.

Честь, достоинство и деловая репутация характеризуют взаимооценочные отношения, направленные на признание личных прав и его индивидуализации в информационной среде общества. Это сугубо гражданское правоотношение, основанное на принципе равноправия, не допускает произвольного вмешательства кого – либо в частные дела Поскольку человеческое измерение и информационная актуализация личных неимущественных благ основывается на гражданско-правовых принципах, механизм защиты этих ценностей также должен опираться на гражданско- правовое регулирование. Действующее законодательство позволяет осуществлять защиту этих ценностей, как в судебном, так и во внесудебном порядке. Гражданско-правовой порядок защиты чести, достоинства и деловой репутации регулируется главами  3, 23 и 27 Гражданского процессуального кодекса РТ и главой 4 (ст. 26 – 27, абзацем 5 ч. 1 ст. 32) Кодекса РТ «Об экономическом судопроизводстве». Внесудебный порядок защиты этих объектов регулируется  ч. 2-3 ст. 174 ГК РТ и ст. 24 Закона РТ «О печати и других средствах массовой информации». Учитывая, что субъекты гражданского права по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им права, в том числе права на защиту, ч. 1 ст. 11 ГК РТ не исключает возможности рассмотрения вопросов, касающихся распространения сведений порочащих их честь и достоинства, в третейском суде. Спорящие стороны могут прибегнуть к его услугам. Вынесенное им решение подлежит исполнению в порядке, установленном законодательством РТ.

Защита чести и достоинства граждан от необъективной и недостоверной информации   осуществляется     не      только        гражданско-правовыми, но и уголовно – правовыми средствами. В частности, УК РТ (ст. 135, 136, 137, 330 и 355) устанавливает ответственность за клевету и оскорбление.  При клевете потерпевшим является любое лицо, в том числе несовершеннолетний3, психически больной, а также умерший, если живые законные представители хотят защитить его доброе имя.  Объективная сторона преступления состоит в активном поведении: распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. Преступление имеет формальный состав, то есть рассматривается оконченной с момента распространения ложных сведений. Под распространением понимается опубликование таких сведений в печати, демонстрация в кинохроникальных   программах и других средствах распространения массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях или сообщение в иной, в том числе устной форме нескольким или хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением.4 Сведения должны быть:

-заведомо ложными;

-порочащими честь и достоинство человека или подрывающими его репутацию.

Ложными являются социальные сведения, не соответствующие действительности, надуманные. Социальность этих неприятных и вредоносных сведений заключается в том, что оно связано с человеческими недостатками в информационной среде общества. К клеветническим сведениям относятся такие, которые одновременно являются не только ложными, но и порочащими честь и достоинство человека или подрывающими его репутацию. При оценке факта, порочат ли сведения честь и достоинство лица, либо подрывают его репутацию, во внимание принимается общественное и личное мнение потерпевшего, при доминирующей роли первого. Ложные, необъективные и порочащие сведения должны быть адресованы конкретному лицу. Абстрактные, обтекаемые выражения типа «плохой мальчик», «вредный человек» и тому подобное не являются клеветой.

С субъективной стороны клевета совершается с прямым умыслом. Обязательным признаком является заведомость, под которой понимается точное знание лица о ложности сведений или общественной не приемлемости личного мнения. При добросовестном заблуждении лица относительно правдивого характера сведений нельзя говорить о заведомости.

Субъект преступления – общий: гражданин (физическое лицо), достигшее возраста 16 лет.

К квалифицирующему признаку (ч.2 ст. 135 УК РТ) относится клевета, содержащаяся в публичном выступлении. Публичным распространением клеветы признается сообщение сведений или обобщение своего личного мнения на собрании, митинге, вывешивание стенгазеты, изображений, рисунков в местах, доступных широкому кругу лиц и тому подобное. К средствам распространения массовой информации относятся  СМИ, сеть в Интернете и другие.

Особо квалифицирующим признаком (ч.3 ст. 135 УК РТ) является клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особого тяжкого преступления. Речь идет о ложном доносе. Клевета отличается от заведомо ложного доноса тем, что последний направлен на привлечение лица к уголовной ответственности, поэтому донос направляется органам, способным возбудить уголовное дело5 либо обязанным передать поступивший сигнал правоохранительным органам.

 Другим видом уголовно – правового запрета на злоупотребление личного информационного права является оскорбление (ст. 136 УК РТ). Его объективная сторона состоит в действии – унижении чести и достоинства лица в неприличной форме. Унижение может совершаться словесно, путем жестов, физическим действием (плевок, пощечина, щелчок и другие). Под неприличной понимается непринятая  в обществе, противоречащая установленным нормам морали и гражданского права формам человеческого общения. Как разъяснил Верховный Суд РФ, «оскорбление представляет собой выраженную в неприличной форме отрицательную оценку личности потерпевшего, имеющую обобщенный характер и унижающую его честь и достоинство».6  

При этом в юридической литературе существует обоснованное мнение о том, что определение данного понятия должно исходить из доминирующих в обществе обычаев.  «Если те или иные выражения обычно встречаются в обыденном общении и средствах массовой информации, то они не могут считаться неприличными. Таким образом, неприличная форма может быть связана именно с грубыми и, прежде всего, нецензурными выражениями».7 

Оскорбление может совершаться публично, а также в отсутствие потерпевшего. Оскорбление будет и в случае, когда оценка человеческой личности соответствует действительности, но сделана она  в неприличной форме. Этим оскорбление отличается от клеветы. Если отрицательная оценка опирается на порочащие сведения, но выраженные в приличной форме, то при такой форме информационной актуализации оскорбления отсутствует.

С субъективной стороны оскорбление совершается с прямым умыслом. Мотивами могут быть презрение, месть, зависть и так далее. Субъект преступления — гражданин (физическое лицо), достигшее возраста 16 лет.

Квалифицирующий признак (ч. 2 ст. 136 УК РТ) – оскорбление, содержащееся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах распространения массовой информации, в связи с исполнением потерпевшим своего общественного долга, имеет содержание, аналогичное этому же признаку в составе клеветы.

Таким образом, уголовно – правовые запреты оказывают воздействие на злоупотребление личным информационным правом граждан. Основанием такой заинтересованности государства является спорная критерия повышенной общественной опасности посягательств на честь, достоинство и деловую репутацию личности. В связи с такой внимательности государства к  таким частным конфликтам, возникают следующие вопросы: Насколько такая криминализация является адекватной охранительной мерой?  Можно ли ограничиваться запретом, установленной статьей 174 ГК РТ?

Автору представляется, что криминализация распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию личности является не адекватной охранительной мерой с точки зрения принципов справедливого наказания и гуманизма, предусмотренного в статьях 8-9  УК РТ. Уголовно – правовые   запреты    в   этом    случае больше тяготеют к наказанию, чем  к   преступлению. Это    обстоятельства   связано    с    тем, что уголовное право, формируя запреты определенного высказывания (даже оценочного содержания) и поведения под угрозой применения наказания в информационной сфере общества, не урегулирует коллизию между правом на защиту чести, достоинства и деловую репутацию личности, с одной стороны, и гарантированного Конституцией РТ (ч.1 ст. 30) права на свободу слова, печати и пользования средствами информации. Вместо гражданско-правового урегулирования (нормализации) частного деликта, возникающего при обычной актуализации социально значимой информации, законодатель в нормах публичного права (уголовного и уголовно – процессуального права) уполномочен  прокурор расследовать сугубо частные дела.