Когда 14 лет назад Вячеслав Корягин стал генеральным директором ОАО «Издательство “Советская Сибирь”», «Новая Сибирь» была первой газетой, которой он дал в этой должности свое первое интервью. Сегодня диспозиция та же: «Новая Сибирь», интервьюируемый — Вячеслав Корягин, интервьюер — тот же журналист, который брал у него интервью 14 лет назад.
— Вячеслав Александрович, обозначим тему нашего разговора: издательско-полиграфический бизнес.
— Сразу скажу, что мы как таковым издательским бизнесом не занимаемся. «Советская Сибирь» хоть и называется «издательством», она уже задолго до моего прихода прекратила им быть. Как только в 1991 году вышел закон о СМИ Михаила Полторанина, сразу произошла реорганизация всех партийных издательско-полиграфических комплексов, и все редакции, которые находились на базе этих предприятий, стали самостоятельными. Издательства же, по существу, были превращены в имущественно-полиграфические комплексы. Им в ведение были передано все имущество, все мощности и активы, которые были на их площадках. Подобные предприятия существовали в каждом субъекте Федерации. Они являлись практически полувоенными организациями, почти на каждой площадке имелся так называемый комплекс мобилизационного резерва, существовали мощности, которые должны быть задействованы в особый период, чтобы печатать спецгазеты и тому подобное…
— То есть на случай войны…
— Скажем так: у всех директоров был соответствующий допуск к гостайне, их назначение согласовывалось не только на высоком партийном уровне, но и с Комитетом госбезопасности. Поэтому и отношение государства к отрасли было по-ленински полувоенное, как к стратегически важной.
Когда произошло разделение с редакциями, у «Совсибири» было все для старта, для хорошего бизнеса. Все, кроме одного — не было самого бизнеса. Были мощности, были возможности, которых, кстати, не было у нарождающейся частной полиграфии.
Я помню, как мы рыскали по городу и искали, где бы поставить маленькую печатную машину, купленную в кредит, взятый под 35 процентов годовых. С большим трудом тогда удалось договориться с НЗХК. Мы взяли у них в аренду заводскую типографию и потихонечку начали что-то делать.
А в «Совсибири» было все. Электричество, сжатый воздух, приспособленные помещения — все, что нужно по технологии. Да и оборудование, по большому счету, для начала 90-х было достаточно современное. Пусть не было тогда цветной ролевой печати, но листовая печать в первом формате была, и весьма современная по тому времени.
— Но бизнеса, тем не менее, не было?
— Увы, период рыночного роста полиграфии с 1990-х до 2000-х для всех государственных полиграфических предприятий, по сути, выпал, поскольку чиновники запретили их приватизировать, посчитав, что это стратегический ресурс, который нужно сохранять в госсобственности. Предприятия оказались в таком искусственном защитном коконе. Снаружи бурлил рынок, шло развитие, инвестиции, появлялось новое оборудование, буквально ежегодно удваивались объемы рынка. Внутри же таких предприятий, как «Совсибирь», ничего позитивного не происходило. Безусловно, государству еще тогда надо было принять решение по госполитике в отношении таких предприятий, но это решение было принято только через 10 лет. За эти 10 лет многие государственные полиграфические комплексы из работающих производств превратились просто в имущественные комплексы. Стоит здание, есть помещения, которые освещаются, отапливаются и в лучшем случае сдаются в аренду. А в худшем — копят долги, и все заканчивается своим планомерным итогом, когда все активы выставляются на торги, продаются и перепрофилируются, и государство теряет эти комплексы как звено некогда созданной сети.
— «Совсибири» в этом смысле повезло?
— Нам удалось вскочить в последний вагон роста рынка. Удалось не растерять в трудные времена активы, провести их модернизацию, сделать нормальный с экономической точки зрения проект, который был успешно реализован. Однако я не завидую тем, кто сегодня приходит на такие предприятия, потому что сегодня многое из того, что делали мы, уже делать поздно.
— А когда тренд роста рынка сменился падением? Интернет виноват?
— Когда издатели заявили о том, что они собираются в интернет, у полиграфистов закономерно возник вопрос: а что делать с полиграфией, которая на печать медиа завязана, то есть с производством газет, журналов в первую очередь и во вторую с производством книг. Серьезно задумались об этом мы лет десять назад и поняли, что если не заложить основу диверсификации того ключевого производства, на котором, собственно, строилась «Советская Сибирь» (а строилась она как мощное газетное производство), то мы в среднесрочной перспективе получим стагнацию, а потом просто-напросто потеряем площадку как бизнес. Поэтому начали прикидывать: а чем ее можно задействовать более эффективно?
Если говорить о производственной программе, то сразу начали бить в три точки. Первое: стали использовать газетное оборудование не только для производства газетной продукции, но и печатать на нем журналы, а потом и книги. Второе: оборудование для послепечатной обработки журналов стали использовать для шитья учебных пособий. Затем поставили оборудование для микрогофрокартона и запустили производство упаковки из микрогофры.
— Микрогофры?
— Это то, что ты можешь видеть в магазинах и сфере питания. Коробочка для электробритвы, коробочка для вина, коробка для фаст-фуда. У нас из известных клиентов по этому виду продукции можно назвать «Инмарко», «Вектор-Бест». Очень много упаковки делаем для кондитеров, производителей различных бытовых приборов. В Омске есть интересный товарищ, который производит декоративные свечи и заказывает у нас под них коробочки. Он начинал с малого предприятия и заказывал буквально по 300-400 коробочек в месяц…
— Маленький свечной заводик.
— Маленький свечной заводик, только не в Самаре, а Омске. Сегодня он заказывает по 30-40 тысяч коробок в месяц. Его бизнес вырос буквально с нами. Не будь у нас этого производства, ему бы пришлось эти коробки возить из европейской части страны, и они были бы гораздо дороже. Представляешь, что такое микрогофру возить? Это же воздух, она легкая, но объемная. Поэтому можно сказать, что благодаря тому, что мы открыли здесь данное производство, многие смежные предприятия тоже получили свое развитие.
И наконец, третье направление, которое достаточно серьезно начали развивать, — это логистика. Мы осознали, что если не будет нормально организована дистрибуция продукции, то наши возможности по привлечению заказов на печать будут существенно ограничены. Поэтому одновременно с модернизацией железа стали довольно большие деньги вкладывать в организацию на своих площадях логистических структур. Во-первых, посадили к нам всех крупнейших торговых операторов прессы, создали для них внутри комплекса транспортную систему перемещения и сортировки продукции, увязали производственный график с требованиями по направлениям отгрузки. Какой момент при производстве газеты является ключевым? Это дедлайн, когда ты четко понимаешь, что продукция должна быть в Новокузнецке в 16.00. Просчитав свои возможности и скооперировавшись с транспортниками, мы стали проектировать производство периодики как единый цикл от получения файлов до прихода издания в розничные сети. Такой подход сразу стал выгодно отличать нас от конкурентов. Сегодня многие выбирают «Совсибирь» даже не только и не столько из-за качества печати (хотя и из-за этого тоже), а сколько за счет того, что мы предлагаем комплексное решение. Особенно это актуально для иногородних, московских в первую очередь, клиентов, которым из столицы не всегда удобно организовывать одновременно и печать, и распространение в регионах.
В результате, несмотря на общий тренд падения объемов печати медиа-продукции, «Совсибири» удалось остаться прибыльным предприятием, удержать свою долю рынка, сохранить квалифицированный персонал.
— Хорошо, а если говорить о перспективах?
— Что касается рынка полиграфии в целом, то он за последние 20 лет поменялся кардинально, здесь произошла настоящая промышленная революция. Раньше полиграфический мир от одного революционного этапа технологического развития до другого жил 30-40-летними циклами. Условно говоря, была высокая печать — потом стала офсетная. В 2000-х годах наступила эра цифровой печати. Сейчас она по всей планете идет широкими шагами и производит кардинальные изменения во всей отрасли. Меняются технология, парк оборудования, по-другому строятся продажи. Эти перемены рождают новые требования к полиграфистам, к тому, как строить и организовывать свое производство.
Если говорить о газетной полиграфии, то, по моему мнению, будущее у нее есть в сегменте «прессы шаговой доступности», газеты микрорайона, газеты с персонализацией небольшими тиражами.
— И оборудование, позволяющее печатать с персонализацией, уже есть?
— Такие машины появились, но пока они еще очень дороги, у них низкий ресурс и высокая стоимость краски и сервиса. Но за такими машинами будущее. При росте спроса они, несомненно, подешевеют. Газетная продукция, чтобы быть востребованной, не должна быть дорогой.
Второй момент в пользу цифры — это транзакционная печать. Это то, что касается корпоративной рассылки банков, ГИБДД, госналогслужбы, «писем счастья» Пенсионного фонда. Здесь цифровая печать должна реализовываться вместе с почтовым сервисом, так как просто отпечатанные письма никому не нужны, нужно их отпечатать и доставить. В моем представлении, крупную сеть государственных типографий можно было бы очень хорошо, синергетически наложить на сеть почтовых структур страны, дабы реализовывать вот такое транзакционное производство. Сегодня львиная доля потерь корреспонденции, неэффективный сбор налогов связаны с тем, что огромное количество уведомлений, генерируемых налоговиками, просто не доходит до адресата в силу некачественной работы почты. А некачественная ее работа завязана на то, что технология обработки корреспонденции там допотопная, ручная. Иными словами, реализация технологических задач по развитию транзакционной печати выходит за рамки полиграфии. Это не просто тиражирование, это одновременно и уход от ручной сортировки, и программирование работы почтальона, когда, по сути дела, его маршрутная карта изначально закладывается в алгоритм печати. Это направление я считаю очень перспективным.
Есть еще одна ниша, которая имеет будущее, — это производство упаковки, причем упаковки не универсальной, а индивидуальной, брендированной. При этом — экологически дружелюбной упаковки. В качестве примера: торговые сети все чаще и чаще фасуют покупателям свои продукты не в стандартный полиэтиленовый пакет за три или пять рублей, а в пакеты из многослойной упаковочной бумаги с печатью своего бренда.
— Бумага вместо полиэтилена — это требование экологии?
— Сейчас все говорят о том, что упаковка должна быть биоразлагаемой. Готовится даже соответствующая законодательная база. Тенденция возврата к бумажной и картонной упаковке налицо, и это завтра и послезавтра будет кормить полиграфистов. Поэтому говорить о том, что полиграфии конец пришел, нельзя. У полиграфии на самом деле большое будущее, просто она будет несколько другой, нежели мы привыкли ее видеть.
— Про завтра понятно, что сегодня?
— Сегодня трудный период, который нужно пережить, сохранив потенциал роста. У нас по-прежнему почти отсутствует отечественное производство оборудования, у нас по-прежнему почти нет отечественного производства сырья, за исключением дешевых видов бумаг, таких как газетная и офсетная. Короче говоря, утверждать сейчас то, что импортозависимая отрасль может сама, спокойно, без поддержки государства, пережить нелегкие кризисные времена, очень сложно. Тем более с таким государством, которое непонятно к кому стоит лицом, а к кому спиной. У меня есть большое подозрение, что к полиграфистам и издателям оно стоит спиной. Во всяком случае, судя по таможенной политике в части ввоза в страну печатной продукции и сырья для ее производства, планам лишить дотаций «Почту России» на подписку, уничтожению розничных сетей. Я не понимаю, что это за политика такая — поддерживать финских бумажников и китайских полиграфистов, а наших читателей не поддерживать.
— Мы начали с разговор с приватизации. О приватизации так речь до сих пор и не идет?
— Почему не идет? В июле прошлого года правительство выпустило постановление, в соответствии с которым около 400 предприятий федеральной собственности, включая все государственные федеральные типографии, за исключением «Госзнака», были включены в прогнозный план приватизации на 2014-2016 годы. В отношении «Советской Сибири» в указанном постановлении была звездочка. В примечании под этой звездочкой была сноска: если иное решение не будет принято правительством до конца I квартала 2014 года.
— То есть лишь бы не было войны…
— До конца I квартала осталось несколько дней. Посмотрим. Прогнозировать процесс приватизации несложно. Плюсы здесь заключаются в том, что частный собственник по определению является более эффективным, хотя мы всей своей работой в эти 14 лет небезуспешно пытались доказать обратное. Доказать, что и госпредприятием можно руководить эффективно. Однако приходится констатировать, что корпоративная система управления госпредприятиями, созданная государством, зачастую не может эффективно работать в конкурентной среде. Приведу один пример. Пять лет назад мы начали разрабатывать проект стоимостью около 3 млн евро по развитию производства гибкой упаковки. Два года мы писали обоснования, готовили советы директоров, состав которых ежегодно менялся. К третьему году разрешение на реализацию проекта получили, но актуальность его к тому моменту уже исчезла. Появились конкуренты, которые оперативно заняли тот рынок, на который мы рассчитывали зайти, изменилась конъюнктура. Ведь инвестиции — это коммерческий риск, а чиновник по определению не заинтересован брать на себя риски. Ему проще вопрос отложить, перенести, вообще не принимать никакого решения. Для такого рода процессов частная форма собственности более приспособлена. Если ты доказал владельцу бизнеса эффективность своей идеи, если он в нее поверил, то принял решение. Не доказал — не поверил, не принял, но ты сразу это поймешь.
— Все говорят, что медиа уходят в интернет, и в этом мы догоняем Запад. Но я был на Западе и могу подтвердить, что газеты и журналы там пока не думают умирать.
— А некоторые издания мирового уровня, такие как Newsweek, которые было прекратили выпускать печатную версию, сейчас запускают ее вновь. Печатная продукция — это определенный сегмент рынка, и он все еще востребован. В части глянцевых журналов вообще считаю, что информация в них не главное, там главное — тактильный эффект. Глянец надо трогать руками, ощущать.
Газеты тоже бывают разные. Возьмем пример нашей районной прессы. Ну где сегодня в интернете житель Черепановского района узнает, какие проблемы есть у местного коммунального хозяйства, какие автобусные маршруты ввели, какие отменили? Поэтому там при численности населения райцентра 15 тыс. жителей тираж местной газеты составляет 10 тыс. экземпляров. И все эти 10 тыс. реализуются по подписке, процент списания ноль. Я это ответственно заявляю, потому что знаю.
О чем я хочу сказать? Вот есть большой сетевой супермаркет, в который семьи приезжают раз в неделю, чтобы загрузить багажник продуктами впрок. А есть магазин в шаговой доступности, где покупаются продукты, которые имеют ограниченный срок хранения, — хлеб или молоко. Такая же продуктовая информационная линейка «шаговой доступности» должна быть и среди печатных изданий. Восемь лет назад я был в командировке в Копенгагене и видел, какими гигантскими объемами с точки зрения полосности выходят там издания, у которых очень маленький тираж. Там очень много локальной рекламы, рекламы местных маленьких лавочек, работающих в этом районе. А дальше процесс пойдет еще глубже, к персонализации, о которой уже говорил.
— Лишение «Почты России» государственных дотаций вполне можно считать лишением граждан России доступа к информации. И это не единственное. Сюда же, как ни странно, можно приплюсовать и антитабачное законодательство. На Западе оно тоже существует, даже появилось раньше, но при этом табак там продается в каких-то малых лавочках вместе с газетами. У нас все наоборот. В маленьких лавочках, газетных киосках сигареты запретят продавать. Так решило в Госдуме лобби больших торговых сетей. По словам гендиректора агентства «Экспресс» (бывшая «Союзпечать») Дениса Крылова, запрет продажи сигарет в газетных киосках если и не приведет к их полной гибели, то их сеть может сократиться примерно вполовину.
— Так и есть, он уже принял решение о закрытии нынешним летом порядка 50 процентов своих киосков.
— Это же ударит по тиражам газет…
— И по тиражам, и по редакциям, и по типографиям. Именно поэтому руководители крупнейших изданий и типографий страны на минувшей неделе написали письмо на имя президента. Речь в нем идет как раз о том, что надо что-то делать с государственной политикой в вопросе распространения и доступа к информации. Пришло время к этой проблеме привлекать внимание первых лиц, чиновники на уровне госимущества здесь вообще ничего не решают, не знают и не понимают…
Виктор Русских
Источник: Новая Сибирь