В Казахстане может появиться закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов». В его проекте прописаны нормы, обязывающие установить видеокамеры во всех судах, разрешающие адвокатам использовать это видео в спорных ситуациях и гарантирующие участникам процесса получение решения суда в 7-дневный срок. О новом документе рассказывает один из его разработчиков, исполнительный директор общественного фонда «Транспаренси Казахстан» Сергей Злотников.
— Сергей, ваша организация мониторит факты коррупции, в том числе прозрачность работы судов. Почему так получается, что на судебном заседании стороны защиты и обвинения приводят аргументы, пишут ходатайства, а когда получают на руки решение суда, много фактов там не отражено?
— Проблема в том, что в залах заседаний не ведётся аудио- и видеозапись, которая позволила бы восстановить справедливость. Чтобы изменить ситуацию, аудио- и видеофиксация всех судебных заседаний должна быть в обязательном порядке прописана в законе.
— А сейчас разве это необязательно? Деньги-то на приобретение видеоаппаратуры судам выделены.
— В некоторых судах это есть, а в некоторых нет. Поэтому часто адвокаты сами фиксируют происходящее. Но парадокс в том, что когда они предъявляют свои аудио- или видеозапись, сделанную в суде, то это не является допустимым доказательством, потому что, говоря юридическим языком, эта запись «предоставлена из неизвестного источника». Я знаю несколько таких случаев, при этом судья ссылался на то, что камера не сертифицирована.
— А если адвокат обращается в суд с просьбой предоставить копию записи, сделанной видеокамерой суда, ему могут отказать?
— Беда в том, что юридически у адвоката попросту нет такой возможности. Если бы эта процедура была прописана в законе, он бы сослался на конкретную статью, на основании которой просил бы суд предоставить эту запись. Но нет у нас такого закона!
— Недавно общественный фонд «Трансперенси Казахстан» разместил в Сети для обсуждения законопроект «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов». В нём прописаны эти моменты?
— И эти, и многие другие. Мы, как разработчики, постарались чётко прописать там законные способы получения информации, связанной с работой судов.
— А разве это всё не в Законе «О доступе к информации» должно быть обозначено?
— Начнём с того, что и такого закона у нас нет. Согласно государственной программе по борьбе с коррупцией он должен быть принят ещё в 2009 году. Документ обсуждали в парламенте, дополняли, изменяли, но так и не одобрили. Почему? Потому что он позволит осуществлять общественный контроль, бороться с коррупцией, а это многим невыгодно! Другое дело, когда не с кого спросить. Прямо по Райкину, помните: пришёл мужик в ателье забирать костюм, а на нём пуговицы криво пришиты, рукава на спине вкось. Он спрашивает: «Кто шил мой костюм»? Ему отвечают: «Мы». И спросить не с кого.
Чтобы было с кого спросить, нужна чёткая регламентация, чёткие стандарты обеспечения, размещения, предоставления информации. Нужен закон. Но закон просто заволокитили. А ведь он позволил бы каждому казахстанцу, что называется, быть начеку. Допустим, если жители дома живут рядом с автозаправкой, они на основании закона могли бы потребовать, чтобы чиновники сделали анализы почвы или воды, чтобы соблюдались экологические стандарты и так далее. А раз в стране нет закона «О доступе к информации», то граждане не могут гарантированно получать важную информацию, и не только экологическую, но и правовую.
Как результат — невозможно осуществлять общественный контроль и эффективно отстаивать свои права, сложно получать необходимые нормативно-правовые акты, осуществлять правовую помощь и т.д. К слову, в Административном кодексе есть статья о непредоставлении информации, но это неработающая статья, потому что там нет чётких стандартов. Поэтому у нас и правоприменительной практики по этой статье нет. Выход — чётко прописать все нормы, обеспечивающие прозрачность судов и доступ к информации об их деятельности в новом законе, чем мы и занимаемся.
— Сейчас даже самим участникам процесса бывает очень сложно получить на руки решение суда. Вы хотите законодательно обязать судебные органы вывешивать на их сайтах решения суда, причём в течение семи дней?
— И это тоже. А в целом мы хотим добиться чётких и ясных правил не только размещения, но и пользования информацией. Поясню. Сегодня судебные акты размещаются на двух интернет-ресурсах — это Банк судебных актов http://supcourt.kz и Единая автоматизированная система http://eaias.supcourt.kz. Они регулируются внутренними положениями, но их никто не видел, поэтому никто не знает, что можно, а что — нет. К примеру, по громкому делу бывшего судьи Верховного суда Джакишева информация долго была довольно скудной, а сейчас протокол судебного разбирательства полностью выложен на сайте. Есть и другие резонансные дела. Но никто не знает, можно ли эту информацию публиковать в СМИ, копировать в социальных сетях, размещать на различных интернет-ресурсах в свободном доступе? Не будет ли кто-то нести за это ответственность? Нет нормативного акта, который бы регулировал эти вопросы!
— Что не запрещено, то разрешено…
— Так-то оно так. Только всё это должно быть отражено в законе. Иначе в случае чего отвечать будет не государственный орган, а конкретный журналист или иное лицо, которое опубликовало эту информацию, вот о чём речь. Ещё вариант. Допустим, опубликовали СМИ материалы дела про высокопоставленного чиновника, взятые с официального сайта. Неприятный случай произошел с ним 3-4 года назад. И тут появляется вопрос: а почему именно сейчас разместили? Может, чтобы вред репутации нанести? И пошло-поехало… Вот поэтому важно учесть в законе все эти моменты.
— Думаете, это панацея?
— Мы не говорим, что у нас гениальный законопроект, его нужно обсуждать, дорабатывать. Но он необходим! Принятие такого закона будет способствовать авторитету судебной власти, доверию населения и укреплению государства. Другое дело, что я не испытываю иллюзий, что его примут быстро. Но этому надо способствовать. В этом должны быть заинтересованы как суды, так и общество и парламент, тем более что Казахстан ратифицировал международную Орхускую конвенцию о доступе к информации, участию общественности в приятии решений и доступу к правосудию, касающегося окружающей среды.
Судебная система должна заработать так, как ей нужно работать. Кстати, мы провели исследование, которое показало, что у казахстанцев есть доверие к судебной власти. Не такое, как хотелось бы, но все же есть. Мы выяснили также, что уровень коррупции в судах 6-8 процентов, а это не выше, чем в других структурах. То, что люди, не имеющие дела с судами, говорят об этом явлении, можно расценивать, скорее, как фантомизацию феномена коррупции: «Сам не знаю, но люди говорят». Как показал наш соцопрос, 59% из числа тех респондентов, которым приходилось бывать в суде, удовлетворены его работой.