После попытки государственного переворота 15 июля журналистика в Турции из опасной профессии превращается в запрещенную. Сотрудники местных СМИ оказываются в тюрьме один за другим. Число арестованных журналистов, по последним данным, возросло до 140. После 15 июля более 100 СМИ в Турции были закрыты, согласно постановлению правительства о введении в стране чрезвычайного положения. Журналистам были предъявлены обвинения в связях с турецким писателем Фетхуллахом Гюленом, который, по словам президента страны Реджепа Тайипа Эрдогана, является организатором военного мятежа.
Четыре турецкие журналистки рассказали «Новой газете» о своем ощущении ситуации в стране. Они не боятся называть свои имена, потому что работают в международных СМИ или уехали жить и работать в другую страну.
Асли Айдынтасбас, колумнист ежедневной стамбульской газеты Cumhuriyet
— Свобода слова — вечная беда Турции. Когда я росла, всегда слышала от взрослых это слово — «мыслепреступление». Изначально власти боролись против курдских политиков. Но после переворота завели дела против журналистов и писателей, которые с пониманием относятся к людям в движении Гюлена. Не важно, что они не имеют ни малейшего отношения к перевороту. Они по-прежнему «пособники террористов».
Сегодня в Турции нереально организовать протест, который не закончился бы задержанием, где не было бы слезоточивого газа. Я хорошо помню протесты 2013 года в парке Гези. У нас больше нет той страны. Это другая Турция, и здесь невозможны уличные протесты.
Но я бы сказала, что ситуация с людьми, мыслящими иначе, у нас все-таки лучше, чем в России. Поддержка нынешнего режима в обществе — 50 на 50. И протест против Эрдогана, несмотря на огромное количество поддерживающих его людей, гораздо сильнее, чем оппозиционное движение в России.
Ищин Эличин, журналист оппозиционного телеканала IMC TV, закрыт 4 октября. Сейчас — фрилансер, живет в Лондоне
— Я занимаюсь журналистикой более 20 лет. Мне было 3, когда в 1971 году произошел государственный переворот, и 12, когда это повторилось в 1980-м. Так что я застала не самые лучшие времена. В Турции журналистов убивали за их работу, так же как и вашего корреспондента Анну Политковскую.
Очень близкий друг нашей семьи, известный журналист Угур Мумджу был убит в 1993-м. Моего хорошего знакомого, журналиста Гранта Динка, он армянин, убили в 2007-м. Но то, что происходит сегодня в журналистике, — это худшее, что с нами когда-либо было.
Был период, совсем недолго, когда мы все думали, что вот наконец мы становимся демократическим обществом. И то, что сейчас… (вздыхает.)Мы глубоко разочарованы, видя то, что происходит в стране. Жизнь для представителей нашей профессии здесь бесперспективна… Независимому и честному журналисту в Турции всегда трудно.
Более 2500 журналистов потеряли работу после попытки переворота. Власти не хотят, чтобы расследования журналистов были прочитаны простыми людьми.
Я переехала в Лондон. И мне повезло: у меня был шанс сделать выбор, и были средства, чтобы уехать. Наше общество обескуражено, все боятся. Моя коллега Асли Айдынтасбас написала в своей статье в Washington Post: «Одна из вещей, которая случается с людьми, живущими в условиях авторитарных систем, — это онемение всех чувств».
Мехвеш Эвин, экс-колумнист Milliyet, уволена в 2015 без объяснения причин. По ее версии — за «политические разногласия с редакцией». Сейчас сотрудник Diken
— Я работаю в СМИ с 1993 года. Тогда вооруженные силы оказывали прямое давление на свободную прессу. Тяжелее всего приходилось курдским журналистам, многие из них были убиты. Но ни от кого никогда я не слышала ничего подобного тому, что происходит в Турции сегодня.
Мне было 10, когда случился самый жестокий военный переворот, это был 80-й год. Никакой свободы слова не было, и многие журналисты были арестованы вместе с остальными политическими активистами. И те, кто тогда был в тюрьме, говорили: «Никогда еще не было настолько плохо. Потому что этим руководит закон. Да, чрезвычайное положение. Но этим руководит закон!» Лингвист и писатель Некми Алпей, которая тогда попала в тюрьму и сейчас снова оказалась там, говорит, что после 90-х был «коммерческий перерыв», а сейчас… Все снова повторяется.
Пик по количеству убийств журналистов пришелся на 90-е годы. Но если говорить об угнетении людей в нашей профессии, то это, конечно, 2016-й.
Турецкое правительство не хочет, чтобы СМИ имели хоть малейшее влияние на общество. Нужно, чтобы они подчинялись Эрдогану и аплодировали каждому его действию. Возникает вопрос: а как же право людей знать правду? Что тогда долг журналиста?
Если вы посмотрите на улицы — там тихо. Только в социальных медиа люди проявляют хоть какую-то реакцию на происходящее. Но у общества есть масса причин не протестовать массово. Во-первых, после протестов 2013 года в парке Гези, когда погибло около 10 человек и более тысячи были ранены, правительство ввело дополнительные меры безопасности, а как следствие — ограничение публичных протестов. А во-вторых, в течение последних 16 месяцев в общественных местах происходило огромное количество взрывов. 15 октября 2015 года — особенная дата в истории Турции, более 100 человек было убито в Анкаре во время мирного протеста. И мы до сих пор не знаем, кто их убил. Не думаю, что когда-нибудь будем знать.
Тем не менее, да, общество хочет выразить свое недовольство, протест. Но всего этого крайне мало. Просто потому, что люди боятся оказаться в тюрьме… Или умереть
Чейда Каран, обозреватель в Cumhuriyet
— Я могу спокойно говорить о том, что происходит, потому что работаю не в местном СМИ, а в международном. Лучшее и единственное, на что они (власти. — Ред.) вообще способны, — это лгать. Исламистская часть общества верит государственным СМИ, но так было всегда. Они не доверяют свободной прессе. Половина нашего народа одобряет действия власти, и у них есть чувство поддержки их взглядов в газетах и на телевидении. Но все-таки половина общества ненавидит правительство. Какие-то люди пытаются найти альтернативу телевизору в интернет-медиа. По сути, откровенно говоря, у нас нет оппозиционных лидеров. А это очень плохо.
Источник: https://www.novayagazeta.ru/articles/2016/10/29/70347-zhurnalistov-ubivali-i-ranshe-no-tak-tyazhelo-ne-bylo-nikogda