Руководитель Медийного альянса Казахстана Адиль Джалилов: «Последствия закона «О телерадиовещании» опасны для казахстанского телевидения, для казахстанского зрителя»

 Закон «О телерадиовещании», подписанный в январе президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, подвергся критике со стороны многих правозащитных и журналистских организаций. О том, какие последствия могут быть от реализации норм данного закона, рассказал в интервью агентству «Интерфакс-Казахстан» член попечительского совета фонда «Сорос-Казахстан», председатель Медийного альянса Казахстана Адиль ДЖАЛИЛОВ.

— Какими будут последствия принятия закона «О телерадиовещании»?

— Последствия этого закона опасны для казахстанского телевидения, для казахстанского зрителя, для всей индустрии. И, судя по всему, единственная цель разработчиков — просто сделать максимально государственным и прогосударственным, «ручным» казахстанское телевидение.

Например, можно было бы решить этот вопрос созданием общественного органа, который руководит телевидением — по примеру Украины и западных стран, где есть советы по телерадиовещанию, в которых есть баланс политических сил, общественных организаций, независимых экспертов, депутатов. Именно такие советы вполне справляются со всеми вопросами по регулированию телерадиовещания — лицензиями, частотами, мультиплексами, контролем за контентом и пр. Выполняя эти задачи, они приходят к консенсусу, вырабатывают правила, нормативы. У нас тоже законом предусматривается комиссия по вопросам развития телерадиовещания, но у нее лишь консультативно-совещательные функции, да и все равно в ней абсолютно доминирует государство. Общественные и частные интересы там мало будут учитываться.

Анализируя закон, можно с изрядной долей уверенности спрогнозировать, что отечественный телерынок ухудшится по качеству и существенно сократится. Меньше будет частных телеканалов, меньше будет плюрализма и критики, меньше будет креативных, инновационных проектов на телевидении. И, судя по всему, увеличится количество взяток.

Подчеркну, мы говорим о тексте проекта закона от 31 октября прошлого года, другой версии у общественности нет. То есть подписанного президентом документа, который касается всех жителей Казахстана, никто не видел. Нигде в печати его нет, как и на сайтах правительства и других ведомств. И это проблема уже на стадии принятия закона — проблема прозрачности и открытости.

— В одном из своих комментариев к закону Вы говорили о том, что он повлияет и на казахстанский сегмент интернета…

— Да, очевидно, что закон о телерадиовещании косвенно ударит по интернету в Казахстане. Как вы знаете, в июле 2009 года был принят достаточно одиозный закон о регулировании интернета, который приравнивает все интернет-ресурсы к средствам массовой информации. Тогда он вызвал массу критики — со стороны экспертов, общественности, международных организаций, участников рынка. Но в тот момент произошли волнения в Иране, Китае, и это, видимо, убедило главу государства подписать столь малопопулярный закон.

До сих пор этот закон мало применялся и расценивался медиа-экспертами как своего рода «бомба» отсроченного действия. Чем он чреват?

Понятно, когда речь идет об «Интерфаксе» и других новостных сайтах, которые и позиционируются как СМИ, все хорошо — они имеют все права и обязанности СМИ. Но как можно расценивать средствами массовой информации и соответственно регулировать интерактивные сайты, социальные сети, чаты и прочее? Как можно регулировать контент Facebook, миллионов блогов и комментариев, которые по умолчанию не могут быть СМИ по определению? И с июля 2009 года огромное количество таких сайтов подпадает под риск, потому что кто угодно может разместить в качестве комментария на твоей странице любую противозаконную ерунду, сделать скрин и отправить в прокуратуру.

Закон «О телерадиовещании» наверняка ударит именно по этой сфере, активизируя регулирование интернета. Постепенно, когда телевидение станет полностью прогосударственным в советском стиле (образцы можно уже сейчас наблюдать), народ уйдет с головой в интернет, где есть и правда, и плюрализм, и оперативность, и интерактив. С увеличением скорости и объема трафика, со снижением цен будут активно развиваться и использоваться видео-сервисы, подкасты — в соцсетях, в блогах, на отдельных сайтах. Общество оценит и быстро освоит возможности, когда можно самим снимать, монтировать и моментально вывешивать в Сеть, сразу получая обратную связь.

И вот тогда в свойственном себе стиле казахстанская власть, использующая в основном «кнут», начнет активно применять закон о регулировании интернета. Наверняка будут новые прецеденты, судебные процессы по закрытию тех или иных порталов. Это своего рода демонстрация силы, показательные выступления для выработки самоцензуры. Но это проходит в традиционных СМИ, где инвестиции, а значит и риски, больше. В интернете это может не сработать.

Одно дело приструнить хозяина телеканала, вложившего3-5 миллионов долларов, который будет стоять по стойке «смирно» перед Казтелерадио, министерством и т.д. ради этой суммы.

Совсем другое дело — миллионы сайтов, которые можно регистрировать в любых доменных зонах. Закрыли одну, пошел в другую. Сотни тысяч умников, так называемых «гиков», которые рискуют максимум парой часов. Они потратили их на создание видеосервиса, который сохранят на запасном сервере где-нибудь в Голландии и выложат опять тот же контент на другом сайте через сутки максимум. А, скорее всего, этот контент будет выложен в популярной социальной сети и на блогах.

Что сделает в ответ наше государство, не привыкшее действовать изящно? Оно начнет блокировать крупнейшие порталы. Livejournal — вполне убедительный пример.

Что будет в итоге? Я думаю, это все очень сильно социально активизирует молодежь, потому что она сейчас апатична к политике, но когда им начнут отрубать «Вконтакте», Facebook, они начнут задумываться: почему, зачем? А это всегда начало катаклизмов. То есть государство само создает почву для дестабилизации. В нынешних условиях, когда Интернет «убивает» традиционные СМИ, необходимы либерализация и налоговые льготы, но никак не «закручивание гаек» и национализация отрасли.

— Как Вы относитесь к переходу телевидения на цифровой формат, о котором также говорится в законе?

— Это еще один проблемный вопрос — цифровизации ТВ. Мало кто знает, что уже через год, по планам, Алматы, Астана и Караганда должны будут цифровизированы, телевидение полностью должно будет перейти на «цифру». А в 2015 году аналоговый сигнал будет отключен, не будет эфирного телевидения как такового, будет только цифровое.

Для этого все казахстанцы, имеющие телевизор, должны будут покупать ресиверы. Какие ресиверы? Откуда? Сколько они стоят? Ничего никто не знает.

Какие каналы станут вещать? Это решает государство. Главным оператором «цифры» выступает Казтелерадио, государственная структура. Они управляют мультиплексом, куда войдут каналы — в первую очередь государственные и лояльные.

То есть, чтобы туда попасть, всем телеканалам, особенно частным, нужно будет убедить государство в абсолютной верности курсу партии, голосу свыше.

Соответственно, государство будет полностью контролировать весь контент всего отечественного ТВ, может отключить любой канал в любой момент.

Что мы имеем сейчас? Государство тратит огромные деньги, например, на разъяснение послания президента или на освещение достижений страны. Другой вопрос — зачем это нужно, но очевидно, что деньги распыляются впустую. Нередко они выдаются газетам и телеканалам, которые мало кто читает и смотрит. И, естественно, государство хочет, чтобы казахстанский телевизионный и вообще медийный контент был максимально прогосударственым, «ручным». В этих условиях грех не воспользоваться цифровизацией, чтобы подмять весь рынок. Но ведь это не выход!

— Затрагивается ли в законе вопрос создания общественного телевидения?

— Вопрос общественного телевидения в законе, к сожалению, никак не поднимается. Об общественном телевидении даже речи пока нет.

Вместо этого обилия государственных телеканалов в Казахстане надо сделать хотя бы одно общественное телевидение, но этим никто не занимается, хотя уже любое современное государство обладает общественным телевидением.

В Германии, например, каждая, федеральная земля по закону должна иметь общественные, открытые телеканалы. Там любой желающий приходит на телеканал, подает заявку, ему выдают оператора, камеру, оборудование, и он сам делает свою программу. Просто подписывая документ, что он не будет нарушать закон. И этого достаточно, чтобы соучаствовать в создании ТВ.

У нас многие работали над концепцией общественного ТВ, в мире есть различные модели, но государство пока не решается на этот шаг, и это симптоматично.

— Сможет ли закон «О телерадиовещании» повысить конкурентоспособность отечественного телевидения?

— Очень удачно кто-то выразился по поводу этого закона, переименовав его в «Закон о государственном регулировании телерадиовещания». У нас сейчас семь общереспубликанских государственных телеканалов, в то время как в России, насколько я знаю, восемь федеральных каналов, но там 140 миллионов населения.

Я не знаю, зачем тратить столько денег, средств. На одной из конференции кто-то выразился: «За мои же деньги мне промывают мозги». То есть это деньги налогоплательщиков, тут никаких иллюзий не нужно питать, нам на наши же деньги навязывают абсолютно неконкурентоспособное телевидение, наивно убеждающее, что мы должны быть счастливы тем, что имеем. Но мы же это проходили в СССР.

Более того, как Вы знаете, если ограничить импорт, это не значит, что качество будет расти. Да, приобретается какое-то доминирующее положение на рынке отечественного товара, но это не значит, что будет расти качество, и что потребитель выиграет.

А оно может расти только в условиях конкуренции, и не нужно создавать огромное количество каналов, достаточно одного-двух государственных каналов, но качественных.

— Ряд экспертов считает, что закон сократит количество иностранных каналов, которые сейчас доступны в кабельном и спутниковом вещании…

— Законом предусматривается учет и регистрация всех иностранных каналов, которые распространяются на территории Казахстана. То есть все каналы, которые сейчас в спутниковых и кабельных пакетах, они все должны пройти в профильном министерстве постановку на учет.

Мне сложно представить, что все зарубежные телеканалы, которые у нас транслируются, будут тратиться даже на регистрацию. В мире 200 государств, из них вменяемых — больше ста. Достаточно там транслироваться, и все. Очевидно, что, во-первых, существенно сократится поле иностранного вещания, полюбившегося казахстанцам. Думаю, значительная часть населения будет либо покупать «серые» антенны-тарелки, либо разблокировать имеющиеся.

— Является ли сертификация и контроль за этими тарелками коррупциогенным фактором?

— Все тарелки, которые будут ввозиться на территорию Казахстана, должны будут сертифицироваться. При этом непонятно, почему не подойдет сертификация ЕС или РФ. Судя по всему, цель сертификации — не допустить приема антеннами всякого рода «К+»и других крамольных критиканов. Одна из формальных задач сертификации этого оборудования — здоровье населения. Довольно странно, что вопросами здоровья государство озаботилось именно сейчас, особенно если учесть, что до сих пор не было исследований на предмет вредоносности спутниковых антенн. Наверное подразумевается душевное равновесие, вызываемое просмотром политически грамотных ТВ-программ.

Есть еще пункт закона, который говорит о том, что местные органы будут устанавливать требования по размещению индивидуальных спутниковых и эфирных приемных устройств, кабельных коммуникаций в жилых комплексах на территории соответствующей административно-территориальной единицы. Очевидно, что это должны быть стандартизированные требования, иначе мы рискуем создать как минимум путаницу, а в худшем случае — коррупционное «болото».

Что будет в итоге? Опыт других стран подсказывает: естественно, найдутся умельцы, которые будут разблокировать нелегально эти тарелки, появятся те, кто будут провозить контрабандные тарелки, без всякой сертификации. И найдутся те, кто будет закрывать глаза на их «вредоносность» или несоответствие требованиям. Местным органам, которые смогут проводить плановые, внеочередные, рейдовые проверки по всем крышам города, проще будет взять с той или иной квартиры пару-тройку тысяч тенге вместо того, чтобы инициировать демонтаж тарелки. А закон фактически порождает огромное количество «карлсонов» из акиматов, которые будут ходить по крышам. А это ли не коррупциогенная зона?

Можно уже сейчас представить, что все будет как в Туркменистане, где бюджет финансирует десятки государственных каналов, воспевающих любовь к президенту, но народ нелегально смотрит «тарелки», «облепившие» почти все городские здания.

И получается, что закон неэффективен даже с точки зрения целесообразности, то есть соответствия цели — создания мощной однозначной государственной идеологической машины.

Более того, скорее всего, закон будет стимулировать именно теневой рынок, а это еще и налоговые потери.

— Усилится ли самоцензура в СМИ?

— Однозначно. Фактически, закон усилит самоцензуру в средствах массовой информации. Более того, даже если предположить, что никто на каналы не будет оказывать давления, не будет тотальных рейдов и проверок на предмет соответствия этому закону, все равно это усилит самоцензуру в редакциях телеканалов. Только чтобы не вылететь из мультиплекса, телеканалы будут «фильтровать базар» почище государственных.

Когда-то телеканалы потратили достаточно большое количество денег на лицензию, на получение частоты. Теперь у них лицензии отбирают (а это не было предусмотрено законом, лицензии предоставлялись в бессрочное пользование), взамен им выдают что-то вроде справки об учете. Но это не бессрочная справка, их в любой момент могут отозвать.

И, соответственно, вкладывая огромное количество ресурсов на создание телевидения, а это большой инвестиционный проект, как правило, ты просто побоишься рисковать, ты будешь брать на работу супер идеологически проверенных людей, контролировать редакционную политику и не допускать даже намеков на критику.

Я лично думаю, что в Казахстане наивно создавать такой туркменский вариант ТВ, так как народ уже попробовал свободу и выбор.

— Некоторые эксперты высказывали мнение, что принятие закона было спровоцировано событиями в Жанаозене и деятельностью канала «К+».

— События в Жанаозене и деятельность «К+»однозначно повлияли на принятие закона. Среди экспертов ходило такое мнение, что этот закон во многом обязан своим появлением именно телеканалу «К+». Это как поправка в законе о СМИ, согласно которой иностранцы не имеют права быть главными редакторами. Считается, что это поправка «имени Ирины Петрушовой», главреда «Республики». Но ведь и ту норму легко обойти, назначая, например, иностранца «шеф-редактором» и т.п.

Что касается «К+»- популярность этого канала в провинции на самом деле недооценено. Его смотрят там не потому, что любят оппозицию, отнюдь. Смотрят, потому что на других каналах не видят не только правды, но и просто плюрализма, другого мнения.

В наших государственных органах слово «регламентация» совершенно искаженно принимается. Им кажется, что регламентация — это усиление контроля и увеличение количества запретов. На самом деле разумная регламентация — это упрощение, создание понятных и работающих правил. А у нас в законах доминируют запрещающие нормы, и закон «О телерадиовещании» — это абсолютная иллюстрация к этой тенденции.

Кроме запретительных методов у государства нет рецептов. Это проблемы рецептуры, методологии, топорные царские методы, а ведь на дворе 21 век интернета. Сейчас нужны умные, либеральные, технологичные подходы!

— Спасибо за интервью!