Кыргызстан: Инициатива депутата – возврат к клевете?

Комментарий ОФ «Институт Медиа Полиси»

Депутат Жогорку Кенеша Кыргызской Республики Скрипкина Галина предлагает дополнить статью 329  Уголовного Кодекса КР (Заведомо ложный донос)  положением о заведомо ложном сообщении с обвинением в совершении преступления «в публичном выступлении и/или распространенном   в СМИ» [1].

В обосновании говорится, что данное «преступление нарушает нормальную работу правоприменительных органов, вынужденных отвлекаться от борьбы с реальными преступлениями, и заниматься проведением проверки заведомо ложного доноса. На проверку ложной информации уходят значительные силы и средства правоохранительных органов. По ложным доносам нередко возбуждаются уголовные дела, проводятся следственные действия, в том числе трудоемкие и дорогостоящие, к гражданам необоснованно применяются меры процессуального принуждения, допросы. Ложные доносы могут повлечь необоснованное привлечение к уголовной ответственности и осуждение невиновного».

Данное обоснование к законопроекту не только не поясняет, а, наоборот, рождает ряд дополнительных вопросов. Для чего нужны данные поправки, какова их цель? Кого все-таки хотят защитить депутаты? Проводил ли инициатор исследование, насколько была востребована существующая статья «Заведомо ложный донос» в правоприменительной практике? Была ли поднята статистика по данной категории дел (сколько было возбуждено дел, сколько человек было осуждено по этой статье)? Имея ответы на все вопросы, можно было бы судить о необходимости такого законопроекта и оценить беспокойство автора.

Давайте разберемся, что такое «заведомо ложный донос».  Как указано в Большом юридическом энциклопедическом словаре: это – «заведомо несоответствующие действительности сообщения органу или должностному лицу, к компетенции которого относится возбуждение уголовного дела, о совершенном или готовящемся преступлении». В словаре Ожегова С.И. такое понятие трактуется как «тайное сообщение представителю власти, начальнику о чьей-нибудь противозаконной деятельности».

И сегодня если посмотреть опыт соседних стран, в частности Российской Федерации, «ложный донос о совершении преступления отличается от клеветы тем, что сообщение о якобы имевшем место уголовно наказуемом деянии, направляется в государственные органы с целью сподвигнуть их на возбуждение уголовного дела. Тогда как при клевете заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство другого лица или подрывающие его репутацию, распространяются среди окружающих и могут не иметь цели возбуждения уголовного дела»  (выдержки из комментария к УК РФ).

Вернемся к истории 5-летней давности, когда органами предварительного следствия главный редактор газеты «Де-Факто» Орозобекова Чолпон (покинувшая страну после случившегося) обвинялась в совершении заведомо ложного доноса (ст.329 ч.2 УК Кыргызской Республики).

Напомним, 12 июня 2008 года редакция газеты «Де-факто» опубликовала заявление гражданки Молдоевой З., в котором сообщалось, что «начальник управления государственного комитета по налогам и сборам по городу Бишкек занимается вымогательством, получает взятки с руководителей территориальных подразделений и субъектов предпринимательской деятельности». Ущемленный чиновник обратился с заявлением в прокуратуру города Бишкек. Та в свою очередь, возбудила уголовное дело по ст.329 ч.2 УК КР и поручила расследование ГУВД столицы.

И пять лет назад, и сегодня возникают одни и те же  вопросы:

• ·​ Как часто мы сталкиваемся с заявлениями в прессе о тех или иных нарушениях в органах государственной власти и как часто на эти заявления реагируют правоохранительные органы?
• ·​ Почему чиновник обратился в прокуратуру города Бишкек, а не в суд в порядке частного обвинения по клевете (ст. 127 УК КР), восстанавливать свою попранную честь, как это делают все обычные граждане КР? Ведь эта статья пять лет назад была действующей, и только в 2011 году нынешний парламент декриминализировал клевету.
• ·​ Почему все же прокуратура возбудила уголовное дело, именно, по ст. 329 УК КР? Ведь к ним никто не обращался с заявлением о привлечении к ответственности налогового чиновника, а по закону это допустимо только на основании заявления. Если публикацию в газете прокуратура посчитала официальным заявлением, то почему, изначально не проверив доводы, указанные автором (Молдоевой З.) в статье, сразу  же возбудила уголовное дело в отношении лиц, которые их распространили?
• ·​ Разве то, что было указано в статье для читателя ново, разве нет коррупции в налоговых органах? Любой соцопрос показал бы, и сегодня и тогда, мнение граждан об уровне коррумпированности среди налоговиков. Почему прокуратура не организовала проверку и не возбудила уголовное дело по факту коррупции в налоговых органах страны?

Итог действий прокуратуры в 2008 году еще помнят многие: газета «Де-Факто» в результате незаконно возбужденного дела прекратила свою деятельность, а главный редактор Чолпон Орозобекова была вынуждена покинуть Кыргызстан.

Спустя годы остается очевидным: преследование газеты и главного редактора имело политический характер, а возбуждение уголовного дела по статье «Заведомо ложный донос» (329 УК КР) — было незаконным.

В уголовном праве нет схожих преступлений и, в конечном итоге, они имеют свои отличия по составу и квалифицирующим признакам. В комментируемом нами случае мы столкнулись с тем, что называется «выслужились». И сегодня нет никаких гарантий того, что инициатива Скрипкиной не станет нормой закона для желающих «выслужиться».

Открывая дискуссию о том, чьи интересы и какие стороны защищает этот законопроект, наталкиваешься на мысль, что инициатива депутата, представителя партии СДПК, Галины Скрипкиной, ставит под сомнение провозглашаемый партией приоритет свободы слова.   И, отсылки в обосновании законопроекта к трудоемкости и дороговизне следственных действий (а речь идет о статистике и исследовании) — заведомо противоречивы и неуместны. Поскольку предлагаемое депутатом дополнение, напротив, подразумевает многократное увеличение объема работы правоохранительных органов, которые будут вынуждены проверять на ложность чуть ли не каждое сообщение, распространяемое в СМИ.

Претензии к журналистам, освещающим криминальные события и причастных к ним лиц, часто обосновываются тем, что в материалах СМИ нарушается презумпция невиновности. Но никто и не оспаривает ответственность журналиста за распространение недостоверных сведений. Она предусмотрена гражданским законодательством (ст.18 ГК КР «защита чести,  достоинства и деловой репутации»), о чем и подтверждает многолетняя судебная практика.

В течение долгих лет статья «Клевета» являлась «Преступлением против свободы, чести и достоинства личности», которая относилась к делам частного обвинения и рассматривалась только в судебном порядке по заявлению потерпевшей стороны. В то время как «Заведомо ложный донос», о чем не может не знать заслуженный юрист Кыргызской Республики Галина Скрипкина, относится к «Преступлениям против правосудия» и к делам публичного обвинения. По сути, она предоставляет возможность   правоохранительным органам возбуждать уголовное дело против  журналистов без заявления потерпевшей стороны по основаниям ст. 329 УК КР.  Таким образом, сегодня мы наблюдаем тенденцию к возврату «клеветы», поскольку в предлагаемом депутатом дополнении к статье «Заведомо ложный донос» добавлены признаки  из декриминализованной статьи (бывший п.2 ст. 127 УК КР — «за клевету, содержащуюся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или в СМИ»).

Из всего вышесказанного следует, что предлагаемая депутатом поправка к статье 329 УК КР прямо противоречит Конституции КР (п.5 статьи 33), где говорится  «Никто не может быть подвергнут уголовному преследованию за распространение информации, порочащей или унижающей честь и достоинство личности».