Корпоративные газеты и журналы есть у многих российских театров. Однако профессиональному сообществу корпоративных медиа они не очень хорошо известны. Только в прошлом году в Национальном конкурсе корпоративных медиа «Серебряные нити» впервые появилась газета «Большой театр». Может быть, в этом году театральных газет и журналов мы увидим гораздо больше. Наш собеседник — главный редактор театральной газеты «Вешалка» (Московский театр Новая Опера имени Е. В. Колобова) Михаил Сегельман.
— Михаил Викторович, каковы задачи театральной газеты?
— Прежде всего, она информирует о деятельности театра. Информационная составляющая должна превалировать над рецензионной. Но профессиональный критерий остается, без всяких скидок на корпоративность издания.
Мне кажется, нужно избегать резких оценочных суждений и провинциальности (в плохом смысле слова), которая, увы, так часто встречается. При этом, по сравнению с так называемой «большой журналистикой», в корпоративном издании есть абсолютно неизбежные внутренние ограничения. Согласитесь, странно было бы прочесть в театральной газете, что «прошедшая премьера никуда не годится, актеры пели отвратительно, а дирижер выполнил свою работу ниже всякой критики».
И, конечно, корпоративный медиа-ресурс должен понять, что его аудитория делится на две неравные части. Одна — это люди, которые непосредственно работают в театре и читают собственную газету. Другая, подавляющая часть — это зрители, которым тоже должно быть интересно читать театральную газету. Интересы публики и сотрудников театра, конечно, не тождественны, но они, как мне кажется, сходятся в важнейшей точке — в информации.
— Как сотрудники театра относятся к изданию?
— Они читают газету, значит, она им небезразлична. Что-то о газете говорят мне, что-то тем, о ком пишем. Я не считаю, что над всеми нами вырос нимб или какие-то крылья за спиной. Мы рады нормальной, конструктивной, профессиональной критике, мы ее очень ждем.
— Это помогает менять газету?
— Мне кажется, что определенные изменения к лучшему уже произошли, но нет предела совершенству. Директор Новой Оперы Дмитрий Сибирцев говорит в таких случаях: «Мы сделали, но о результатах нашей работы судить вам».
— Какие изменения имеете в виду?
— Скажем так, — стилистические. Я имею в виду и язык, и тональность материалов. «Наши дорогие артисты сделали замечательный спектакль». Это, конечно, условная цитата, но смысл она передает. Каждый спектакль был в худшем случае замечательным, в лучшем — гениальным. Все у нас поют на ведущих мировых сценах и т.д. Стараемся писать по-русски, правильно передавать устную речь.
— Не секрет, что один из важнейших жанров театральной газеты — интервью с артистами и, шире, людьми, которые в этом театре служат.
— Вы правы, и, безусловно, этим жанром нужно хорошо владеть. В частности, это предполагает перенесение особенностей речи, эмоций человека, с которым ты беседуешь, при сохранении норм письменного языка, принятых в солидной газете, а не молодежном издании о попсе.
— Планирует ли «Вешалка» перейти на журнальный формат?
— Что я точно могу сказать, — мы планируем привести оформление газеты, ее внешний вид в соответствие с меняющимся содержанием. Думаю, что спешить не нужно. Сначала что, а потом как. У многих супермаркетов есть полноцветные, красиво оформленные корпоративные издания, но это не делает их лучше с содержательной точки зрения.
Мы должны улучшить газету настолько, чтобы вопрос о другом оформлении встал как бы сам собой. Чтобы сказали: «Почему хорошая газета так издается?» И тогда я как главный редактор могу поставить перед директором вопрос: «Может быть, стоит изменить оформление газеты, коль скоро изменилось ее содержание?»
— Корпоративные медиа часто идут по пути «газета — журнал — интернет». А ваше издание существует и в печатной, и в электронной версиях. С чем это связано?
— Я не могу отвечать за решение, принятое до того, как я пришел в театр. Могу сказать только, что вижу в нем определенный смысл. Одни зрители читают только бумажную версию, они получают номер газеты, придя на спектакль. Другие черпают информацию, в основном, в интернете, и для них PDF-формат в чем-то удобнее. PDF-версия ведь доступна абсолютно всем — не нужно обязательно сейчас прийти именно на этот спектакль. PDF-вариант является всего лишь калькой газетной версии.
— Помогает ли интернет редактору газеты?
— Конечно. Но интернет — что-то вроде атомной энергии. Если она в добрых руках, получается мирный атом. Если нет — Хиросима. Надеюсь, у нас мирный атом. Во всяком случае, иных устремлений за собой я не замечаю.
— Изменилась ли миссия театральной газеты с появлением интернета?
— Главные вещи, пожалуй, остались неизменными. Прежде всего, она информирует о происходящем в театре и акцентирует, привлекает внимание к событиям, которые, по мнению театра, являются важными в тот или иной момент театрального сезона.
— Значит, трансформировалась функция?
— Скорее, нагрузка, которую несет газета. Публикуемые в ней анонсы спектаклей или, скажем, афиша не могут конкурировать с непрерывно обновляющейся интернет-страницей. Не страшно, если ты не упомянешь в анонсе всех действующих лиц, не расскажешь подробно о каждом спектакле. Выручает спасительная фраза: «подробности на таком-то сайте».
Вообще оппозиция «газета на бумаге — интернет» несколько искусственна: они служат разным целям.
— Можете пояснить?
— Сайт, социальные сети и прочее — это оперативное информирование и реагирование. Другое дело ежемесячная газета или журнал. Вот я пишу для журнала, выходящего даже не каждый месяц, — ежеквартально. И каждый раз думаю, интересно ли будет читать этот материал.
В некотором смысле, так и с «Вешалкой»: ее читают весь месяц, и поэтому мы стараемся, чтобы в каждом номере был какой-то материал без жесткой привязки к моменту. В последнем номере, например, это интервью с заместителем директора театра по творческим вопросам Алексеем Вэйро. Думаю, через какое-то время любопытно будет перечитать некоторые наши материалы, чтобы увидеть, о чем мы мечтали и что получилось в действительности.
Сейчас очень много событий, и заметна волнообразная динамика. Прошло событие — идет всплеск интереса, статьи. Средства массовой информации, как мы говорим, «отписались», пресс-службы отчитались, и всё, дальше — тишина.
— Изучаете ли вы целевую аудиторию издания?
— Конечно. И театр будет всеми силами способствовать её расширению. Мы знаем, как это сделать, и, в частности, на это направлена репертуарная политика. Для нас «Новая Опера» — не просто название театра, но и направление работы.
Долгие годы у театра была одна главная идея: «Евгений Владимирович Колобов, его понимание, видение оперы». После его смерти театр не может оставаться авторским, и лучшим продолжением традиций Е. В. будут не спектакли «имени Колобова» в плохом смысле этого слова, а нормальный европейский театр, в котором есть предсказуемость, долгосрочное планирование и который знает, в каких направлениях будет развиваться дальше, по каким принципам существовать.
Схожие проблемы испытывают многие авторские театры, например, Таганка в постлюбимовский или Большой драматический — в посттовстоноговский период.
— В репертуаре театра появятся оперы композиторов современности?
— У нас будут совсем новые оперы, неизвестные страницы классики и уже известные классические сочинения в оригинальных постановках.
— Наряду с театральными событиями, в газете «Вешалка» можно найти статьи о «героях» театра.
— Безусловно. Мы считаем правильным информировать читателей о том, что наши солисты востребованы за пределами театра, в частности, за рубежом.
— Такие выступления — предмет гордости для театра?
— Слишком пафосно звучит. Скорее, — несколько повышает самооценку и то, что называют индексом цитируемости.
— Каков тираж «Вешалки»?
— Точного тиража нет, так как во многом он зависит от посещаемости в тот или иной период. Стараемся сильно «не залезать» в следующий месяц. Обычно приходит новый месяц — и выходит новый номер.
— Но август и сентябрь в последнем номере вы соединили.
— Из соображений удобства и разумности. В августе у нас всего лишь несколько спектаклей. И, кстати, до этого совместили июнь с июлем. И здесь логика очевидна: в июле театр уходит в отпуск, спектаклей нет. Но в то же время, в номере было интервью с директором театра Дмитрием Сибирцевым, он подводил итоги сезона и рассказывал о планах. И получился номер, как в песне, — «между прошлым и будущим».
— Следующий номер будет уже не сдвоенным?
— Конечно. Сезон выйдет на проектную мощность, и в театре будет очень много событий. В октябре пройдет фестиваль «Вагнер-Верди: Два мастера — два мира». Но, кстати, это не замена традиционного зимнего фестиваля «Крещенская неделя». Не говоря уже о спектаклях текущего репертуара, о подготовке премьеры оперы П. И. Чайковского «Пиковая дама» в постановке Юрия Александрова, которая состоится в конце ноября.
— Расскажите, пожалуйста, о тех, кто работает над созданием газеты в театре.
— Газету делают сотрудники литературного отдела. В основном, это люди с музыковедческим или филологическим образованием. И все без исключения как-то связаны с искусством — либо через музыкальную школу, в которой учились, либо просто любовью к опере, к музыке, которая и привела их в театр. Коллектив у нас достаточно молодой: многим либо меньше 30, либо чуть-чуть за 30.
— Как влияют на корпоративную газету материалы в прессе (раньше её называли «центральной»)? И вообще: что делать, как существовать журналистам в корпоративной прессе?
— Как говорил классик марксизма-ленинизма: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Поэтому как бы мы ни думали, что существуем в вакууме и не связаны с жизнью вне стен театра, мы с ней связаны. Другой вопрос, что эта связь сложная, непрямая. Ведь все мы читаем, что о нас пишут, — а пишут-то часто с предвзятых, заранее подготовленных позиций.
— В чем это выражается?
— Очень уважаемые люди, прекрасные профессионалы часто расхваливают те или иные явления исключительно с «политической» точки зрения, совершенно игнорируя их художественную значимость. Вот «прогрессивный» автор пишет о «прогрессивном» режиссере. Неважно, что он поставил плохой спектакль, но он прогрессивный. А вот «традиционалист» пишет о «традиционалисте». Всё то же самое. И возникает искусственное противопоставление.
— Что делать в корпоративной прессе журналистам?
— То же, что и в любой другой. Есть профессиональные критерии, заложенные нашими учителями, совесть и русский язык. Нужно работать спокойно, не думая, похвалит ли тебя «Коммерсант» и поругает ли, к примеру, «Литературная газета». Или наоборот, поругают ли тебя «Ведомости» и похвалит ли «Комсомолец Заполярья».
— Проблема открытости данных касается музыкальных театров?
— У нас почти нет данных, которые составляли бы государственную тайну. По-моему, не проблема, что дирижера Х пригласил сначала один театр, а потом другой. Почему нет, если это хороший дирижер? Так же выступают и с разными симфоническим оркестрами. Все дело в качестве программы и чтобы людям это нравилось.
По-моему, есть только одна проблема: не нужно рубить некий общий сук, на котором сидят все оперные театры. В прошлые времена бывало, что один театр объявлял о планах постановки оперы, и вдруг её же ставил другой. На телевидении это называют контрпрограммированием. Ужасная глупость! Но сейчас, насколько знаю, достигнута неформальная договоренность между руководителями московских театров. Об этом в интервью нашей газете недавно рассказывал Дмитрий Сибирцев.
— Можно ли сказать, что главный редактор — это и главный журналист?
— В корпоративном издании — да: маленький штат сотрудников, небольшой обьем самой газеты. А в «большой» журналистике часто не так: главный редактор, в основном, занимается решением чисто управленческих задач.
— Какие театральные газеты вы выделяете?
— Не могу сказать, что знаю их очень хорошо. Но, безусловно, ценю газеты Мариинского, Большого театров. Недавно с удовольствием читал газету Екатеринбургского театра оперы и балета; она мне очень понравилась, вызвала глубокое уважение к тем, кто ее делает, и к самому театру.
— Как сделать «Вешалку» лучше?
— Мне хочется, чтобы рассказ о людях, которые работают в нашем театре, стал если не постоянной рубрикой, то постоянной темой. Чтобы мы обращали больше внимания на высокие образцы журналистики. Чтобы стиль подачи материала был более свободным, раскованным, современным и в хорошем смысле слова журналистским.
— Как воспитать в себе чувство стиля?
— Это все равно что спросить очень полного человека, как привести себя к фигуре фотомодели: окончательного счастья не добьешься, но следить за собой нужно. Это я обо всех говорю, в том числе и о самом себе. Может быть, прозвучит обидно, но в консерватории нас, музыкантов и, в частности, музыковедов, учили музыкальной форме, гармонии, полифонии, гуманитарным вещам, — но не стилю.
— Отсутствие журналистских навыков — проблема консерваторского образования?
— Это всегда личная проблема человека: он либо ощущает, что пишет наукообразно, скучно, неправильно с точки зрения русского языка, — либо не ощущает и довольствуется тем, что имеет. Мне повезло: уже после консерватории нашлись люди, которые многое объяснили и показали.
— Кто в большей мере?
— Один из моих самых близких друзей — Марина Броканова, сейчас она генеральный директор журнала «PianoФорум». Но еще до того — Катерина Замоторина, она долгое время была заместителем главного редактора газеты «Музыкальное обозрение». Катя раздавала мне листочки бумаги, карточки с замечаниями. Именно она мне объясняла, когда нужно писать «в те годы», а когда — «в эти годы». От неё я узнал, в частности, что конструкция «для того, чтобы» — признак профнепригодности, что никто никого и ничего не имеет и в себя не включает.
Благодаря этим людям я взглянул на себя со стороны, и поначалу было не очень приятно, что я, выпускник историко-теоретического отделения Московской консерватории с красным дипломом, не всегда хорошо пишу, что меня не всегда интересно читать и что надо бы это исправить.
— И что Вы тогда чувствовали?
— Сначала, конечно, обиделся, потому что у каждого музыканта есть какое-то представление о себе, о своей профессиональной состоятельности. Вернее, не так: оно есть у каждого человека, но в искусстве эти вещи чаще всего гипертрофированы.
— А затем?
— А затем отошел от первой обиды и взглянул на себя более трезво. Знаете, эффект двойника, как в психологии. Помню, что я подумал: «А ведь она права: нужно учиться стилю, читать, надо следить за работой коллег». И этот тяжелый процесс продолжается до сих пор.
Учиться можно у классиков жанра, например, Ивана Соллертинского (знаменитый ленинградский музыковед, лектор, музыкальный журналист, эссеист 1920-х — 1930-х). У ровесников, старших и младших коллег. Недавно читал очередную статью Мэлора Стуруа: о чем бы он ни писал, это высочайший образец стиля.
И я говорю не только о музыкальных журналистах; к примеру, очень люблю таких авторов, как Семен Новопрудский, Антон Долин, Юрий Гладильщиков, Андрей Плахов, Наталья Старосельская. Если говорить о коллегах — музыкальных журналистах, мне всегда интересны статьи Юлии Бедеровой (хотя я часто не соглашаюсь с ней в оценке тех или иных явлений), Петра Поспелова, Ильи Овчинникова.
— Сложно ли журналисту существовать в театре?
— Я вам так скажу: есть только две темы, о которых писать может каждый — кино и футбол. Для всех остальных требуется образование, квалификация, компетенция.
— Что пожелаете коллегам, работающим в театре и освещающим происходящие в нем события?
— Любви к театру. Любви к русскому языку. Чувства разума, когда понимаешь тонкую разницу между «законной гордостью» и «незаконным» самолюбованием. Широкого кругозора, — чтобы не было профессионального вакуума, когда ты не видишь дальше собственного носа и собственного театра.
Анна Ефанова
Источник: Belcanto.ru