Российский журналист, президент газеты «Известия» Владимир Мамонтов – о газете «Не дай Бог!», разделении российских телеканалов на провластные и оппозиционные, участии телеведущих в предвыборной кампании и избиении журналистов на протестных акциях.
«Телекритике» удалось пообщаться с Владимиром Мамонтовым, посетившим редакцию «Известий в Украине» в Киеве по случаю 95-летия газеты «Известия», которую он долгое время возглавлял в качестве главного редактора.
В последнее время, накануне выборов президента Российской Федерации, господин Мамонтов редактировал предвыборную газету «Не дай Бог!». По его мнению, этот проект не только удался, но и сыграл определенную роль.
Владимир Мамонтов считает, что объективность СМИ существует только в учебниках, в жизни всё иначе: в любой стране ведущие каналы вещают с точки зрения интересов страны и власти.
По поводу избиения журналистов, освещавших протестные акции в Москве, он говорит: «В жизни бывает всякое, могут и по голове дать».
— Владимир, откуда появилось название предвыборной газеты «Не дай Бог!», которую вы возглавляли во время президентской кампании в России? Можно ли назвать газету пропутинской?
— Такой проект был в 1996 году, тоже во время избирательной кампании. Тогда вышло 10 номеров газеты формата А2. Газета громила коммунистов. Не упоминая Ельцина, издание защищало именно его. С тех пор газета не выходила. Перед последними президентскими выборами те, кто придумывал тот проект, решили, что будет издаваться новый вариант газеты «Не дай Бог!». Распространять решено было вкладкой в «Комсомольскую правду» и «Аргументы и факты», а часть распространялась самостоятельно. Всего было выпущено пять номеров тиражом от 5 до 6 млн.
Концепция газеты была следующая: ни за кого из кандидатов в президенты, против «оранжевой революции» и силового развития событий, за чистые выборы, любая оппозиция — в конституционном поле. Ребята, которые решили возобновить газету «Не дай Бог!», обратились ко мне, чтобы я занялся редакционной частью. Мои политические взгляды: я или ни за кого, или за Путина.
Если кому-то показалось, что теория про то, что нужно держаться в конституционном поле и поле здравомыслия, путинская, то мы не будем этого отрицать и ходить с плакатами. Но задача так не ставилась. Мы не «мочили» и не критиковали ни одного из кандидатов, на чем была построена предыдущая газета. Мы действительно пропагандировали спокойствие в обществе и честные выборы. Это был предвыборный проект, никто этого и не скрывал. Проект состоялся, и говорят, что сыграл определенную роль.
— Кто финансировал издание «Не дай Бог!»?
— Скинулись несколько небедных людей, которых у нас представлял совет учредителей. В совет входили: Давид Якобашвили, Сергей Габестро и Александр Левченко. Издание было зарегистрировано как СМИ.
— Владимир, как вы относитесь к разделению российских телеканалов на провластные и оппозиционные? Ведь СМИ должны быть объективными, давать различные точки зрения…
— В теории так и есть. Мы считаем, что средства массовой информации должны быть объективны и давать различные точки зрения. Они только информируют публику, которая сама делает выводы. Так написано во всех учебниках. Но нигде в мире этого нет. На самом деле есть несколько иная градация: есть более острополитически заточенные СМИ и менее заточенные. Это те, которые в своей редакционной политике придерживаются таких взглядов, что нужно всем давать слово. Но даже внимательно их изучая, вы обратите внимание на то, кому они отдают политические предпочтения. Это легко читается. И мало кому удается сохранять незамутненную объективность. Чаще всего это не получается. Но надо сказать, что и читатели и зрители этого и не ждут. Они ведь тоже не объективны, это не некие люди, которые хотели бы разложить весь мир на составляющие. Они тоже придерживаются каких-то взглядов, и выбирают себе СМИ или телеканалы, которые им нравятся. Сколько бы мы ни говорили, что НТВ увлекается криминальной тематикой, но их смотрят. Значит, у них есть своя аудитория. А канал «Домашний», наверное, смотрит другая аудитория.
Если мы возьмем центральные каналы, то я их характеризовал бы несколько иначе. Это не совсем средства массовой информации. Это поддержание некоторого климата в стране: спокойствия и базовых ценностей. Мы, конечно, предъявляем много претензий к телевидению, называем его «зомбоящиком». Безумное увлечение попсой или криминалом, которое демонстрируют нам многие каналы, — это, в общем, плохо. Но с другой стороны, что является альтернативой? К примеру, приезжаешь ты в какую-нибудь благополучную европейскую страну и что обнаруживаешь? Что основные телеканалы в целом тоже заняты примерно тем же. 90% их развлекают, в лучшем случае — просвещают. Например, нельзя назвать ВВС каналом, совершенно не озабоченным поддержанием порядка и спокойствия на Британских островах и не взвешивающим каждый материал и каждое слово своих ведущих с точки зрения интересов страны и власти. Конечно, взвешивает и обращает на это серьезнейшее внимание. Множество историй с неосторожными высказываниями журналистов или с неосторожными действиями руководителей этих каналов или других СМИ говорят о том, что ответственность за произнесенное и показанное в эфире существует. В этом смысле телеканалы можно назвать инструментом манипуляций, а можно — инструментом удержания в поле здравомыслия.
— А как вы относитесь к тому, что во время президентской избирательной кампании телеведущие активно выступали за того или иного кандидата?
— Телеведущие тоже люди. И телеведущий, который не стал ни на одну сторону, мне кажется, может вообще молчать. А зачем тогда телеведущий? Многие телеведущие, не стесняясь, выражали свое мнение. Если бы это переходило грань допустимого, было совершенно не объективно и бросалось бы в глаза, то вызвало бы определенное общественное отторжение. А если телеведущий замечает глупости или просчеты, которые допускают в теледебатах кандидаты, и обращает на это внимание, то спасибо этому телеведущему. Он помогает зрителям разобраться.
— По-вашему, правомерно ли было применение силы полицейскими по отношению к журналистам, освещавшим массовые протестные акции в Москве?
— Знаете, я читал мнение многих журналистов на Facebook, они очень неоднозначны. Многие уважаемые журналисты, которые не стесняются ходить на манифестации, много лет пишут с них репортажи, поддержали такое мнение: если вы не хотите, чтобы вам дали по голове, то вам не дадут. В жизни бывает всякое, могут и по голове дать. Но у нас очень часто журналист настолько увлекается политической игрой, что готов поучаствовать сполна: и в автозак попасть, и в «обезьяннике» посидеть, ему это даже как-то в кайф. Жалко, конечно, журналистку, которую побили. Но скажу из собственного опыта. Когда я был главным редактором, послал сотрудницу в горячую точку. Она получила там ранение, потом государственную награду. Но я до сих пор не могу забыть ужас от сообщения, что она ранена. Это для меня навсегда закрыло вопрос: должны ли ходить на задание женщины, если там есть опасность.
— Главный полицейский Москвы извинился перед журналистами…
— Молодец! Но я бы извинился и перед ним тоже. Потому что у главного полицейского Москвы совершенно другая задача. Не демонстрировать круглосуточно расположение к журналистам, а поддерживать порядок. Был ли на журналистке жилет с надписью «Пресса»? Действовала ли она строго в рамках конвенции о поведении журналиста на событии, в которое уже вмешивается полиция? Конвенция действует в Москве, ее подписали большинство СМИ. На эти вопросы лучше отвечать до акции, а не после. Если оппозиционерам сказано было проводить акцию до 21 часа, а они это проигнорировали, то надо понимать, что они находятся вне конституционного поля. И все, кто находится рядом с ними, — тоже вне конституционного поля.
Фото Ирины Шпаковской
Светлана Остапа
Источник: Телекритика (Украина)