Шендерович: «Мы живем в очень опасное время, но объяснить это людям негде»

Прошедший год был не самым простым для российских СМИ. Ряд редакций («Лента.Ру», сайт «Эха Петербурга», РИА «Новости») были разогнаны. Совет Федерации уже принял несколько законопроектов, значительно усложняющих жизнь медиа. О том, как выжить СМИ в непростое время, корреспондент «Лениздат.Ру» поговорил с журналистом и писателем Виктором Шендеровичем, который пережил и еще переживет множество конфликтов с власть предержащими.

Лениздат.ру публикует интервью с Виктором Шендеровичем в двух частях.

Первая часть вышла на сайте 8.05.2014.

Не могу не спросить вас о скандале с «Дождем»…

Опять-таки определимся с терминами: никакого скандала не было. Было убийство независимого канала, для которого был придуман повод. Точно так же, как поводом была моя статья («Девочка на коньках» — прим.ред.) для атаки на «Эхо Москвы». Это все повод для атаки озверевшего государства на независимые СМИ. Надо просто отдавать себе отчет в том, что происходит, и самим не говорить на их терминах. Скандал – это когда на прием к королеве приходишь голый — вот это скандал! А тут никакого скандала нет; СМИ делало свою работу, а государство решило его уничтожить

Во время своей последней прямой линии Путин сказал, что избавит «Дождь» от избыточного внимания контролирующих органов.

Сегодня «Дождь», уже запуганный, взят под психологический контроль. Власть надеется, что они начнут шарахаться от собственной тени, Сейчас ему сделали послабление, продемонстрировав возможности государства. Это классическая авторитарная технология: «наезд – отъезд». У Лукашенко (Александр Лукашенко – президент республики Беларусь – прим.ред.) тоже были периоды либерализации, они есть и в Северной Корее.

А фраза Путина сама по себе указывает на катастрофу. То, что президент страны может такое ляпнуть вслух,  означает, что он потерял всякие представления о приличии. И мы тоже. Представляете ли вы себе президента Обаму, который публично обещает телекомпании, что решит их проблемы с правоохранительными органами? Президента Франции? Канцлера Германии? Это само по себе признание того, что никаких правоохранительных органов не существует, если им можно позвонить и решить вопрос.

 

 

В Петербурге также недавно прошел форму «3D журналистика». Там Олег Кашин озвучил мысль, что потребность в независимых СМИ фантомна, рядовым россиянам этого не надо. По сути, ее навязывает либеральная общественность.

Это лукавая постановка вопроса. Тут есть справедливая констатация, что россияне по части осознания важности свободы слова находятся в пещерном и полупещерном состоянии. Они загнаны в это пещерное состояние, и у некоторых уже начался стокгольмский синдром. Можно сказать, что врач навязывает тяжелобольному лекарство? Да, можно. Больной иметь право все это игнорировать и помереть. Что мы и наблюдаем, собственно…

В странах, где кончается свобода слова, через какое-то время заканчивается еда; через какое-то время там становится опасно жить. Исключений нет. Просто выпишите в столбик названия стран, где ничего нельзя сделать со свободной прессой, где она существует и будет существовать, несмотря на смену президентов. А в соседний столбик – страны, где пресса находится под полным контролем администрации… И сами решите, где вы хотите жить.

В этом году рабочие коллективы покинули свои редакции из-за конфликта с руководством: «Лента.Ру», сайт «Эхо Петербурга». После принятия закона о блогерах появится еще группа людей, которым будет вообще негде находиться в информационном пространстве. Это талантливые серьезные люди. Где им найти нишу?

Главная проблема в том, что в путинской России не нужны умные способные талантливые люди. Путину нужен условный Объединенный народный фронт, условный «Уралвагонзавод», нужна Надежда Бабкина в качестве условной элиты. Уже выдавлены из России Сергей Гуриев (бывший ректор Российской экономической школы, член наблюдательного совета Сбербанка – прим.ред.), Гарри Каспаров (13-й Чемпион мира по шахматам – прим.ред), Сергей Алексашенко (директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ – прим.ред.) Очередная атака еще и на блогеров приведет к тому, что из страны будет выкачено еще сколько-то свежего воздуха, и жизнь свободного человека станет здесь совершенно бессмысленной и невозможной. Я, например, не могу рационально ответить на вопрос, почему я живу в России.

 

 

А насколько лично вам еще хватит воздуха?

Не знаю, не знаю… Государство отсекло от меня 99% моей аудитории. Когда-то я довольно успешно работал на федеральном телевиденье, и аудитория измерялась десятками миллионов людей. Сегодня мои тексты на «Эхе» читают 100-200 тысяч людей. Сколько-то еще послушают по радио. Но не больше миллиона людей. Сейчас они перекроют мне возможность писать в блог, ну, значит, как шутила одна моя коллега,  буду ходить и рассказывать новости в домофоны. Когда-нибудь прихлопнут и «Эхо», к этому идет, по крайней мере.

То есть вы полагаете, что когда-то у вас совсем не будет возможности общаться с аудиторией, и вы перестанете писать?

Нет, писать-то я не перестану, потому что это в моем случае уже функция организма. Я вот ем, пью, пишу… Но разговариваю уже, так сказать, в комнате, обитой войлоком. Я маргинал, но не потому, что мои воззрения маргинальны, а потому что меня искусственным образом отсекли от аудитории, от диалога, попросту заперли. Я хожу по улицам, но с точки зрения коммуникации, я давным-давно заперт в чулане. Сколько прочтут нашу беседу? Ну, тысяч 10 – отличный результат… для Андорры.

Я не жалуюсь. Когда у меня спрашивают, как мои дела, то я отвечаю: «Гораздо лучше, чем у родины». Я на свободе, я востребован, мне даже дают немного зарабатывать…  Грех жаловаться.

 

  

Если в нашей стране что-то изменится и вам предложат вернуться на телевидение, вы согласитесь?

Давайте не будем сходить с ума. В авторитарной стране не может быть политической сатиры. Этот жанр прямо указывает на свободную страну! Это лакмусовая бумажка, причем безошибочная. Можете поехать в Америку и включить телевизор, — там будет Джон Стюарт, и Джон Стюард будет вытирать ноги об администрацию, под хохот аудитории. Сначала он вытирал ноги о Билла Клинтона, потом о Джорджа Буша, сейчас делает это с Обамой. Уйдет Обама, он будет пинать следующую администрацию. И ничего с ним не может случиться! Ни прокуратура, ни налоговая по звонку из Белого дома к нему не придет. И «спор хозяйствующих субъектов» не состоится. И Обама, как и любой другой президент США, не посмеет ничего сделать против самой жесткой сатиры на себя — его за это сразу посадят. Так там устроено.

А вот  авторитаризм и сатира — несовместимы. Неважно, какова фамилия верховного упыря — это подробности… Сегодня мы живем в авторитарном государстве, надо отдавать себе в этом отчет. Еще не в тоталитарном, конечно, хотя стоим на грани… Безусловно, никакой сатиры в наших условиях быть не может. Пока сатира есть в интернете, но окошко закрывается… Мы живем, на самом деле, в довольно опасное время. Но объяснить прохожим, что оно опасное — не то, чтобы некому: негде. Для моего появления в федеральном телевизоре — по крайней мере, с моим жанром — должен измениться политический строй.