Андрей Жданов: 5 мифов журналистики Казахстана и новый закон о СМИ

Когда закон не имеет значения

Своеобразная квинтэссенция разногласий заключена в июльских интервью интернет-изданию Sputnik Казахстан главы Союза журналистов Тамары Калеевой (1 июля) и министра информации и коммуникаций Даурена Абаева (10 июля). Если первая назвала поправки в случае их приема «гибелью казахстанской журналистики», то второй считает, что этим громким заявлением «Тамара Мисхадовна просто делает свою работу и пытается привлечь к обсуждению законопроекта максимально широкую аудиторию», а «в парламенте нас ждут жаркие дебаты, но министерство готово отстаивать каждую норму».

К сожалению, я не знаком с г-ном Абаевым, но достаточно хорошо знаю Тамару Калееву, в 1990-х годах мы работали вместе в одной из республиканских газет, и уважаю ее как профессионала и честного человека. Но в данном случае я готов согласиться с министром.

Будут приняты спорные поправки или нет, кому обновленный закон больше понравится — чиновникам или журналистам — по гамбургскому счету, особой роли не сыграет. Весь мой 39-летний опыт работы в журналистике убеждает, что каким бы ни был закон, регулирующий работу СМИ, — идеологизированным или нет, консервативным или либеральным, — перманентные напряженность схватки между властью, бизнесом и СМИ неизбежны. В этом главный и вечный риск взаимоотношений между ними.

Сегодня, на мой взгляд, гораздо актуальнее если не развенчать, то хотя бы побудить не только чиновника, читателя, зрителя и слушателя, но и часть молодых коллег усомниться в застарелых мифах вокруг журналистики. Ведь они до сих пор сильнее любых законов и других нормативных актов.

Миф независимости

«Следует читать только одну газету:
чтение нескольких сбивает с толку, не говоря уж о трате денег»

Бернард Шоу

В начале 1990 годов я раздражался, когда слышал и читал, как выраставшие будто грибы после дождя новые газеты называли себя «независимыми» и «свободными». Но это быстро прошло, я давно над  этими эпитетами применительно к СМИ и журналистам только посмеиваюсь.

Немыслимы как личность, абсолютно свободная от общества, так и независимые СМИ

Они могут быть только НЕ зависимыми от государства, бизнеса, рекламодателя, церкви, тех или иных персон и даже отдельных слоев общества, но на все 100% независимыми — никогда. Иллюзорность подобных требований к СМИ и их восприятия не вчера закреплены во множестве наблюдений, рожденных жизнью.

«Свобода печати гарантирована лишь тем, кто владеет печатью», писал американский журналист Эббот Джозеф Либлинг.

В мысли Либлинга, на мой взгляд, заключена суть современной свободы печати и слова. Она до сих наивно или цинично воспринимается демократичной частью общества как возможность писать и публично говорить что, где, когда и как угодно обо всем — за исключением примитивного вранья и оскорбительной, разжигающей всякую там ненависть и подстрекающей к свержению власти и войне уголовно наказуемой тональности.

Как невозможно представить, например, правительственный рупор, всерьез критикующий кабинет министров, так и частную газету, разносящую в пух и прах своего владельца, пусть даже эти «наезды» будут максимально объективными и аргументированными. Ведь кусать руку хозяина-кормильца — все равно что мочиться против ветра и выписывать себе волчий билет.

Поэтому свобода слова для журналиста состоит лишь в праве выбора, где, в каком конкретно СМИ работать и публиковаться, подыскивая то издание, редакционная политика которого наиболее близка внутренним убеждениям автора. Соответственно, свобода СМИ для потребителя их продукции ограничена рамками выбора, что читать, слушать или смотреть. Иные интерпретации свободы слова, в том числе навязываемые «просвещенным Западом» — блажь либо лицемерие.

Существует, на мой взгляд, лишь один вариант расширения свободы, повышения объективности и приближения СМИ к народу — формирование их общественного сектора

То есть газет и журналов, телевизионных и радиоканалов, сайтов и других интернет-ресурсов, которые бы существовали исключительно на деньги граждан без малейшей подпитки со стороны государства и бизнеса.

Таких СМИ в мире абсолютный мизер по причине их баснословной дороговизны для массового потребителя. Если для государства или частного бизнеса тратить на свои СМИ в год миллионы и сотни миллионов в любой валюте — это нормально, то для обычных человека и семьи платить за телеканал или газету в месяц тысячи и десятки тысяч — неподъемное бремя.

В Казахстане предлагать и пытаться создавать общественные СМИ сегодня и, на мой взгляд, еще долго — затея, заранее обреченная на провал. Она станет реализуемой лишь тогда, когда у населения начнут оставаться приличные деньги после удовлетворения самых насущных потребностей. Если ли же у казахстанцев, как мы узнали недавно, около половины доходов уходит только на пропитание, ратовать сейчас за общественные СМИ — бред сумасшедшего.

Миф о псах демократии и четвертой власти

Основной миф о независимости СМИ порождает целый ряд других.

Самыми смешными среди них мне кажутся занесенные к нам опять же западными ветрами мнения о том, что СМИ  — это «псы демократии» и даже некая четвертая, после законодательной, исполнительной и судебной, власть. Эти мифы усиленно подогреваются в среде не очень образованного населения с целью поддержать интерес к СМИ, которыми владеют и руками которых манипулируют общественным мнением государства и сильные мира сего.

Ну какие там псы и власть? Если даже псы, то давным-давно, на заре журналистики как таковой, прирученные и обреченные проводить большую часть жизни в намордниках. Да, иногда намордники расстегиваются, СМИ возбуждают громкие скандалы и готовы разорвать на части предприятие, частное или официальное лицо. Но только с благословления и по команде «Фас!» своего хозяина в его интересах, в которых нет и в помине демократии, а только жажда все больших денег и реальной власти за счет устранения соперников.

Более полувека назад, во времена так называемой оттепели, глава КПСС Никита Хрущев из лучших побуждений в знак похвалы и особого доверия назвал советских журналистов «подручными партии». И был удивлен, когда ему доложили, что они обиделись и восприняли похвалу главы партии оскорблением.

Как сегодня называть главных редакторов и журналистов, из которых в наши официально демократичные времена мало кто рискует возражать своему боссу и отказываться от аморальных заданий?

Миф о защите общества

Совсем не смешным, а совсем наоборот представляется известный с советских времен и до сих пор живучий миф о том, что защитить и оздоровить общество возможно за счет снижения и даже сведения на нет негативной информации в СМИ. Отсюда ужесточение законодательства для них, гласные и негласные запреты на освещение той или иной тематики, обвинения критически настроенных автора во всех смертных грехах, принудительное закрытие части СМИ, блокировка интернет-ресурсов и т. д.

Все это возвращается бумерангом по оградителям от негатива. Особенно грешат таким подходом представители государства. Один из последних по времени громких примеров — скандал вокруг уничижительной статьи о выставке ЭКСПО-2017 в известном издании The Foreign Policy за подписью британского журналиста Джеймса Палмера.

Комментируя публикацию, начальник департамента по связям с общественностью нацкомпании «Астана ЭКСПО-2017» Сергей Куянов не нашел ничего лучшего, как обвинить автора в том, что он вообще не был в Казахстане. В ответ Палмер незамедлительно опубликовал в соцсети изображение своего паспорта со штампом нашей таможни, а затем на приглашение посетить ЭКСПО выставил сомнительные требования. И пошла писать губерния — куча откликов самого разного толка в интернете, оправдания главы «Астана ЭКСПО-2017» Ахметжана Есимова, ехидство недоброжелателей внутри и за пределами республики…

Какая разница, был или нет этот пухлощекий англосакс-очкарик в Казахстане и на выставке?

Ну да, если сведения о его отсутствии на месте события достоверны, и про это можно было упомянуть, но лишь вскользь, как о второстепенной детали.

Упор следовало бы сделать на содержании статьи, на попытке осмыслить и рассказать, кому она выгодна, а не на персоне Палмера, которого до этого знать не знали в Казахстане, и большой вопрос, насколько он известен на Западе. То есть на разоблачении сути публикации и контрпропаганде.

Или простейший вариант — вообще не реагировать на писанину бритта (мало ли чепухи публикуется, собака лает — караван идет), обратив на нее внимание лишь в том случае, если сначала это сделает в Казахстане кто-то другой. Это как раз тот момент, когда надо учитывать советский и во многом постсоветский менталитет, согласно которому ответчик изначально в более выигрышном положении, чем истец, нередко ассоциируемый с обидчивым склочником.

Куянов оказался похож на подобного истца, к тому же избравшего многократно осмеянный вариант обвинения ответчика по принципу «сам дурак». И максимум чего добился, так это повышенного внимания в статье заокеанскому изданию и самому Палмеру. То есть волей-неволей главный пиарщик выставки сделал рекламу всем трем враждебным к ЭКСПО объектам. Ну чем не бумеранг!

Миф о плохих журналистах

Еще один миф — сведение главной беды современной журналистики к кадровой проблеме. Она, безусловно, существует. Как говорил один из моих наставников на журфаке КазГУ, профессор Сагымбай Козыбаев, высококвалифицированный журналист — товар штучный. Кроме того, не мной первым замечено, что в новые времена республику покинуло по разным причинам немало талантливых профессионалов. Некоторые из них не утрачивают связи с Казахстаном, публикуются в его изданиях, а жить все-таки предпочитают вдали.

Но даже при всем этом я считаю, что имеющийся в стране кадровый потенциал обладает достаточной квалификацией, чтобы стать намного более эффективным, в том числе не только для общества в целом, но и конкретно для государства и бизнеса. Главное, на мой взгляд, что этому капитально мешает — взаимоотношения медиа-менеджеров и журналистов с хозяевами СМИ.

Я не берусь судить однозначно, насколько владельцы казахстанских медиа разбираются в специфике журналистики и роли информации в современном мире. Рискну лишь предполагать, что слабовато. Во всяком случае, хуже, чем редактораты и корреспонденты СМИ.

Сужу об этом по тому, что

полномочные представители хозяев изданий, где довелось работать в новые времена, не раз просили просветить на эти темы меня и моих коллег-журналистов

И горячо благодарили за это! Да вот беда: не могу похвастать, чтобы наши предложения и просьбы были реализованы хоть раз всерьез, кроме разве что второстепенных, большей частью технических нюансов.

Что не воспринимается?

• Напоминание восточной пословицы о том, что сколько не говори «халва», во рту слаще не станет.
• Просьбы начать открытое лоббирование прозрачности негосударственных СМИ, дабы стало широко и достоверно известно, кто персонально и какими изданиями владеет (журналистское сообщество этой информацией в принципе владеет, но этого мало).
• Предложения добиваться обязательного сертифицирования тиражей печатных СМИ, и не по их собственным документам, а по заказам в типографии и издательства.
• Снижение налогового бремени на общественно-политические и деловые, но его утяжеление на сугубо рекламные и развлекательные медиа.
• Переключение акцента внимания и финансирования на электронные версии, поскольку бумажные СМИ, безусловно, останутся, но через 10-15 лет могут превратиться в предмет роскоши для избранных.
• Просьбы подумать, как можно снизить в Казахстане стоимость лицензионных компьютерных программ, поскольку без этого борьба с интеллектуально-виртуальным пиратством сущий блеф…

Это лишь то, что вспомнилось в момент написания этих строк. Убежден, что у коллег-журналистов с достаточным профессиональным опытом найдется масса других здравых идей, касающихся перехода взаимоотношений СМИ и их хозяев от диктата к партнерству.

Миф о творчестве

Закончу размышления мифом, имеющим хождение среди коллег —  об особом творческом характере журналистики, сопоставимым с трудом писателя, драматурга, кинематографиста.

Творчество в нашей профессии, конечно, присутствует, но совсем не в той мере, в какой оно присуще искусству. Ведь если писатель пишет о чем хочет, то журналист — о том, чего от него требуют сегодняшний момент и редактор.

Поэтому журналистика, на мой взгляд, все-таки в решающей мере ремесло. И найти баланс между творчеством и ремеслом — задача не из легких, на их конфликте немало журналистов теряло почву под ногами.

«Основная опасность профессии заключается не в киллерах и снайперах, а в том, что журналист пропускает через себя огромное количество негативной информации, — рассказывал посетивший в 2004 году Алматы Андрей Баконин, больше известный под творческим псевдонимом Константинов, основатель одного из первых в СНГ агентств журналистских расследований, автор книги «Бандитский Петербург» и соавтор сценария одноименного телесериала. — Это как приникающая радиация: человек не замечает, как у него начинает деформироваться личность, как он впадает в стресс. Пытаясь выйти из него, журналист начинает пить. Это так и называется — психологическая опасность. Она приводит к большим жертвам, чем все эти «романтические» случаи… У нас никто не занимается подобной статистикой, по большому счету всем на это наплевать. Сколько журналистов попало в психушки, потому что у них поехала крыша, сколько спилось, сколько покончило жизнь самоубийством — это загадочная цифра».

Ищите баланс и берегите себя, коллеги.